Машины же отец с матерью избегали не только друг друга, но и Лининых родителей, чтобы ничего из болезненного прошлого лишний раз не бередило их раны. Они жили новой жизнью. Лучшей или худшей? Сказать точно можно только одно: эта жизнь была другой.
А Линины папа с мамой застряли в прошлом, без которого настоящее и будущее значения не имели. Они старались никуда надолго не отлучаться и со дня пропажи девочек ни разу не ездили отдыхать. Опечаленные родители не смели покинуть родные края, думая, что Лина может появиться в любую минуту. В конце концов, они считали, что не имеют права плескаться на море, пока неизвестно, где находится их малышка.
Все это не устраивало только младшую сестру Лины, Веру. На фоне, как она это называла, «жизни в тени мертвой девочки» пария стала искать внимания на стороне, где хоть кому-нибудь было до нее хоть какое-то дело. Уже в пятнадцать Вера пила, курила не только сигареты и вовсю крутила с парнями. Многие из этих парней были раза в два, а то и в три старше ее. Девочка искала любовь и понимание, но хотя получала совсем иное, остановиться уже не могла. Подобное «иное внимание» казалось Вере большим, что может предложить ей мир.
Дома ее «ждали» отец, пребывавший в вечной меланхолии, и мать, желавшая видеть в младшей копию старшенькой, но вечно терпя крах, винившая ее в непростительной непохожести на пропащую любимицу.
В шестнадцать Вера сделала первый аборт, в семнадцать второй, после чего ей поставили диагноз «бесплодие», и она могла совокупляться, не задумываясь о последствиях в виде нежелательной беременности. О других же негативных сторонах и рисках половой неразборчивости она не думала, посему вскоре заработала себе Гепатит С.
Ее обучение остановилось на девяти классах, о будущем она не тревожилась, пила, гуляла и спала со всеми направо и налево. Родителям и в голову не приходило винить себя, они корили непутевую дочь и считали, что делают все, чтобы вразумить ее. Мать ругалась и читала нотации, отец горестно вздыхал и спрашивал, зачем Вера все это делает, но никогда не пытался услышать ответов младшей дочери, считая ее обвинения беспочвенными. Он старался объяснить ей свое горе и переживания матери; но у девочки была собственная боль, и для нее оставалось неясным, почему всем на это плевать. Неужели ей тоже нужно исчезнуть, чтобы перестать быть изгоем?
Не единожды Вера сбегала из дома, но была вынуждена вернуться, поскольку найти ее было куда проще старшей сестры. Всякий раз, приходя обратно, она получала нагоняй вместо ожидаемой радости. Это еще сильнее отдаляло ее от родных. Порой Вера задумывалась о том, чтобы инсценировать собственное похищение. Как-то она все же решилась на это, но позвонившего ее родителям дружка те тут же опознали по голосу. После этого отец с матерью окончательно поставили на ней крест.
Как только Вера стала совершеннолетней, она выскочила замуж за такого же потерянного парня, как и она сама, надеясь сбежать из отчего дома и отделаться от гнета семьи, которая нуждалась в ней, как в сапоге ягодица.
В детстве Лина, как и многие малыши, верила в сказки. К окончанию школы она все еще не выросла из коротких штанишек, хотя на детскую непосредственность успела нарастить кучу масок и подростковых штампов. Она была обычной девчонкой: представительницей пропащего поколения для людей постарше и хламом старьевщика для тех, кто уже занял ее место под солнцем, пока она гнила в своей темнице. Лина и представить не могла, какие изменения произошли в мире за время ее отсутствия. Их можно было сравнить с настоящим чудом, в которое она ни за что бы не поверила, вывали хозяин на нее все новости сразу. Ведь Лина поняла, что чудеса и добрые сказки – лишь пустые выдумки, потому что оказалась в одной из тех историй, что родители любят рассказывать своим непослушным деткам, заставляя их в страхе сжиматься под одеялом.
А города большого мира, техника и технологии взлетели до невообразимых высот, похожих на строчки из романа писателя-фантаста. Огромная планета опутана всемирной паутиной, а Лина помнит интернет, когда еще приходилось покупать его по карточкам и ждать соединения модема, прислушиваясь к своеобразным пискам и стрекоту набора номера. Мобильные телефоны для нее еще не обязательный атрибут всех и каждого, включая бомжа из соседней подворотни; скорее, роскошь, нежели необходимость. Но семья Лины была вполне обеспеченной, поэтому в далекие шестнадцать она стала гордой обладательницей первой модели телефона с полноцветным экраном. Тогда друзья и знакомые с завистью разглядывали дорогую побрякушку, которая теперь превратилась в достояние динозавров.