Иногда Лине снились люди из прошлого. Знакомые и родные. Она уже почти не помнила их лица, но во сне неизменно узнавала родные глаза, руки и голос. Сегодня ей снилось, как мама готовила ужин. Пришли гости, но самой Лины там не было. А потом она поняла, что это поминки. Ее поминки. Но все улыбались. Никто не плакал. Только Лина, когда проснулась и вспомнила, что никому не нужна, кроме, быть может, ее хозяин, в любви которого уже возникают сомнения.
Чаще всего ей снился именно он, ее хозяин. Порой он ругался, порой любил ее, ласкал ее тело и говорил слова любви. А иногда просто рассказывал свои истории. Обычно все происходило здесь, в этом тесном помещении. Даже родные часто ей снились именно в этой каморке. Но иногда Лина оказывалась на море, на которое ездила каждое лето с родителями и сестрой. А теперь во снах она была там с ним, с человеком, который отобрал ее прошлую жизнь и подарил новую, убедив, что возврата больше нет.
Когда Лина открыла глаза после ночи выпускного, она не сразу поняла, что происходит, и где она находится. Девушка лежала в чужой кровати в незнакомой комнате. Страха не было, потому что еще вчерашняя школьница, не видевшая в своей жизни ничего хуже тройки по химии, не могла подумать, что с ней произошло нечто ужасное. Истории о пропавших людях были лишь историями, мало соотносившимися с реальностью в ее юной головке. Поэтому, когда увидела сидящего на стуле молодого человека, Лина лишь смущенно опустила глаза, начав гадать, было ли у них что-нибудь этой ночью. Она стеснялась спросить, где находится, чтобы не выдать свою алкогольную амнезию.
- Как спалось? – спросил незнакомец.
Казалось, она где-то видела его лицо, но где, вспомнить не могла.
- Хорошо, спасибо, - робко улыбнулась девушка. Он был вполне в ее вкусе, и Лина поймала себя на мысли, что будет рада узнать, если между ними и правда что-то произошло.
- Ты девственница? – таким же будничным тоном произнес тот.
- А… - растерялась выпускница и смущенно сказала: - Довольно… неприличный вопрос…
- Ты девственница, я спросил? - грубо отозвался тот, не реагируя на морализаторства девчонки.
- Да, - кивнула Лина и стала выбираться из постели, почувствовав что-то неладное.
- Хорошо, - сказал парень. На вид ему было немногим больше двадцати, голова выбрита почти под ноль, и только теперь девушка заметила, что на нем милицейская форма. Тут в памяти всплыла встреча с этим типом в переходе, и Лина спросила:
- А где Маша?
- Это та, что была с тобой?
- Да.
- Она еще спит.
И вдруг до Лины дошло, что, по всей видимости, она находится в отделении, куда ее забрали за неподобающее поведение. Возможно, вытрезвитель или что-то в этом роде. Она понятия не имела, как выглядят заведения подобного толка, поэтому вполне могла допустить, что это одно из них.
- Я могу ее увидеть?
- Нет, - милиционер продолжал спокойно сидеть на стуле, пока Лина обувалась и пальцами пыталась расчесать спутанные волосы, в которых засохли кусочки рвоты.
Когда она привела себя в относительный порядок и направилась к двери, человек в форме встал и преградил ей путь.
- Куда собрались, гражданочка? – на его лице появилась ухмылка. В другой ситуации она могла бы показаться даже милой, но сейчас напугала Лину до ужаса.
- Я что, задержана?
- Можно и так сказать.
- А как еще можно… сказать?.. – с трудом выдавила из пересохшего горла девушка.
- Вон там душ, - указал на проем в стене служитель закона.
Лина оглянулась, затем медленно повернулась обратно:
- И?
- Не подобает девушке расхаживать в таком виде, - он смотрел на нее в упор, не спуская с лица своей странной полуулыбки.
- Вы предлагаете мне сходить в душ? – решила уточнить Лина.
- Можно и так сказать, - кивнул тот. - А можно, - предвосхитил реплику собеседницы, - и что я настаиваю на этом.
Он вернулся на стул. Лина сделала шаг в сторону двери, милиционер не шелохнулся. Видя, что путь свободен, девочка решительно взялась за ручку, но та не поддалась ей.
Не оборачиваясь, надзиратель подытожил:
- Сначала душ, потом все остальное, - по его голосу было заметно, что он улыбается.