Ольга Славянка
ХОЗЯИН С КИФАРОЙ
Глава 1
Когда в июльский полуденный зной с моря дует освежающий бриз, я спешу в храм камен[1], дабы совершить возлияние самого дорогого вина тебе, покровительница певцов Полигимния, в знак благодарности за то, что ты, светлоокая, решила мою судьбу. Нет, я не музыкант, не певец и не сочинитель песенных текстов. Я — хирург. «Мясник» — скажут иные, ибо уж такова наша профессия — кромсать подгнившее человечье мясо. И по правде говоря, у хирургов и самих возникают мысли о духовном родстве с мясниками. Ведь когда изучающий медицину впервые попадает на вскрытие трупа, то главное его впечатление — не ужас от близости смерти и не мысль о том, что настанет день, когда ты и сам вот так ляжешь на стол с распоротым животом в окружении желторотых юнцов, с любопытством копающихся в твоих внутренностях. Все эти мысли возникают, но главное — не они. Больше поражает иное — внешнее сходство человеческих органов с органами свиньи. Не льва, не благородного оленя и не любезной нашим сердцам коровы, а именно свиньи. Видимо, выбирая форму нашего нутра, боги вложили в нас изрядно свинства. Поэтому, когда, побывав на вскрытии, желторотый медик смотрит на окружающих, в его воображении невольно рисуются их потроха, и вызывает недоумение, почему, скажем, вон тот мужчина с бородкой сейчас не встанет на четвереньки и не захрюкает — ибо по выступающей из-под ребра печени становится ясно, что она самая что ни на есть свинская на вид. Так вот, светлоокая Полигимния, если все мы до сих пор еще не захрюкали, так это потому, что вы, камены, вложили в нас божественное начало, и с тех пор божество уживается в человеке со свинством самым причудливым образом.
Тот эпизод, что заставляет меня спешить к тебе в храм сегодня, о покровительница певцов, видимо, служит самым убедительным тому доказательством.
Мне было тогда лет десять, и я уже был знаком со «свинством», заложенным в нас природой: мой отец был хирургом, а врачи приучали сыновей к тонкостям профессии со всеми ее тяготами с самого раннего возраста: шести лет от роду я уже подавал отцу скальпели во время хирургических операций. Но пару лет тому назад мой отец отправился с войском в края варваров и пропал без вести. Моя матушка с горя скончалась, я остался круглым сиротой и был взят на воспитание и в помощники другом моего отца Никандром, тоже хирургом.
Была, однако, существенная разница: хотя оба были хирургами, но мой отец был свободным, а Никандр — рабом.
Рабом-то он, конечно, был, да только куда влиятельней своего хозяина! Ведь к Никандру приезжали делать операцию на почках[2] сам префект Рима и другие влиятельные особы, о знакомстве с коими хозяин и думать-то не мог. Видимо, сия робость и толкнула его жить подальше от Никандра, кой построил себе клинику и дом возле нее[3] и держал при себе двух свободных ассистентов для помощи при хирургических операциях. От хозяина он откупался тем, что время от времени ездил к нему на поклон, привозя с собой щедрый оброк.
А мое положение тогда было дрянь. Мне, конечно, достался в наследство от родителей небольшой домик, но он стоял заколоченный, ибо поиски моего отца и болезнь моей матери заставили ее распродать почти все наши вещи. Никандр меня кормил, и еда у него всегда была вкусная, ибо его сожительница (а я тогда не разбирался в тонкостях римского права, и для меня она была женой Никандра) Фульвия знала толк в тонкостях римской кухни — и недаром, ведь по крови она была римлянка (ее отец, римлянин, угодил в рабство за уклонение от службы в римской армии[4]). Моя жена не умеет так испечь обертух[5], как умела Фульвия, — у той было просто объедение.
По сути, Никандр стал мне как приемный отец. Раз он меня даже крепко поколотил — было дело. Он мне тогда поручил прокипятить скальпели в чане — как грек, он читал сочинения греческих философов и вычитал у Демокрита, кой был родом из Абдеры, что болезни возбуждаются крохотными существами, из-за своего малюсенького размера не различимыми человеческим оком. Ну вот, он и думал для обезвреживания оных врагов человечества сварить их наподобие того, как варят раков. Мне не верится, что такие крохотные существа существуют, но тем не менее я и сам заметил, что если прокипятить скальпели перед операцией, то гноя бывает меньше. Но это пришло ко мне с опытом, а тогда я был мальчишкой неразумным, ну и соври, что я скальпели прокипятил, хотя на самом деле поленился. Мой приемный отец вранье обнаружил-таки по внешнему виду воды в чане, взял палку и так меня изукрасил, что по пестрому виду моей задницы мне впору было бы называться леопардом… Конечно, сейчас я понимаю, что он был прав… Но я отвлекся.
3
Иногда рабы жили отдельно от хозяев и занимались хозяйственной деятельностью самостоятельно. В этом случае им выделялась собственность, которой они могли распоряжаться самостоятельно, не спрашивая разрешения у хозяина. Она называлась «пекулием» в качестве «пекулия» мог быть выделен дом, мастерская ремесленника, клиника врача и т. д. В описанной ситуации Никандр распоряжался имуществом как пекулием. Однако хозяин имел право конфисковать пекулий.
4
В учебнике Д. В. Дождева «Римское право» (учебник для вузов) (Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических и других гуманитарных вузов и университетов) указываются. в том числе, такие причины для обращения свободного человека в рабство: «Цивильным способом перехода в рабское состояние считается ситуация, когда с целью обмана доверчивого покупателя кто-то подговаривает знакомого продать себя в качестве раба, чтобы объявить сделку ничтожной. Такая сделка, однако, признана необратимой… Обращался в рабство гражданин, не прошедший периодический имущественный ценз, а также уклонившийся от воинской службы».