Служил в одной из наших частей авиационным механиком самолета старшина технической службы Никитин. Механик он был бойкий, технику усваивал «на лету», но вот беда: усваивал неглубоко. И еще некоторые большие недостатки были свойственны Никитину — это несерьезность, неумение анализировать собственные ошибки и зазнайство. Они-то его и подвели.
Вот как это произошло.
За авиационным механиком Никитиным был закреплен самолет, силовая установка которого состояла из двух двигателей воздушного охлаждения (двухрядная звезда).
Разумеется, к самостоятельной работе старшина технической службы Никитин был допущен после изучения и сдачи соответствующих зачетов по знанию им конструкции, эксплуатации и технического обслуживания данного самолета.
Однако изучить и сдать зачеты еще не значит, что можно почивать на лаврах и не углублять своих знаний. Тем более это не значит, что можно не соблюдать требований инструкции по эксплуатации авиационной техники, если на первый взгляд какое-либо из этих требований вызывает сомнение.
Ведь даже знаменитые ученые и инженеры, казалось бы, в совершенстве знающие законы природы и другие истины, имеющие в той или иной мере отношение к их деятельности, так не поступают. Прежде чем опровергнуть какое-либо из существующих правил, вызывающих сомнение, они соблюдают их до тех пор, пока всесторонними теоретическими исследованиями, многократными опытами или практикой полностью не подтвердят несостоятельность этих требований или правил.
Но Никитин поступил иначе. Категорическое требование инструкции относительно обязательного проворачивания воздушного винта (и, следовательно, коленчатого вала) перед запуском двигателя ему показалось излишним и необоснованным. Вместо того чтобы глубоко осмыслить или спросить более знающих и опытных специалистов, почему это нужно делать, Никитин при подготовке самолета к полету поступал проще — он не выполнял этого требования, то есть запускал двигатели без предварительного проворачивания винтов. При этом двигатели у него всегда запускались нормально. Никому из руководящего инженерно-технического состава об этом известно не было, и порой случалось так, что за быструю подготовку самолета к вылету при массовых полетах Никитина даже хвалили.
Уверовав в непогрешимость своих «экспериментов», старшина технической службы Никитин не ограничился невыполнением только одного пункта инструкции. Он пошел дальше по этому скользкому пути нарушений. Теперь Никитин «критически» относился и ко многим другим требованиям инструкции и ждал удобного случая проверить их на практике.
Прежде всего он хотел доказать, что при запуске двигателя от электроинерционного стартера переключатель раскрутки последнего можно удерживать в положении «Раскрутка» не 25–30 секунд, как это требовалось в инструкции, а 40–50 секунд.
«Подумаешь, велика важность, — рассуждал он. — Десять секунд… Экая мелочь! А если я дам раскрутку на десять секунд больше, у меня соответственно будет больше шансов запустить двигатель с первой попытки. Так я и буду делать… Проверить меня трудно».
Так он и делал до тех пор, пока однажды при подготовке самолета к полету не наказал самого себя.
Кто работал авиационным механиком (техником) самолета, тот представляет себе, насколько ответственным является этап непосредственной подготовки самолета к вылету.
Самостоятельно подготовить и выпустить самолет в воздушный рейс — дело серьезное и очень ответственное. Поэтому даже те механики, которые сотни раз готовили и выпускали самолеты в полет, всегда чувствуют известную напряженность нервной системы. А если к этому добавить еще естественное стремление каждого механика опередить других, что особенно бывает важно иной раз при запуске двигателей, то станет ясно, почему все механики так серьезно и сосредоточенно приступают к подготовке самолетов в полет. Нервозность значительно усиливается, если при подготовке самолета возникают какие-либо неполадки, особенно, когда видишь, что отстаешь, что другие опережают…
А ведь в авиации быстрота в подготовке самолета к полету нередко решает успех выполнения экипажем полетного задания. В свою очередь невыход в полет по вине авиационного механика (техника) справедливо считается у нас позором. Поэтому в момент подготовки самолетов к полетам даже у механиков-весельчаков лица становятся серьезными, сосредоточенными.
Старшина технической службы Никитин в данном случае был сосредоточен вдвойне, так как, кроме чувства ответственности, он испытывал еще и другое, связанное с выполнением ранее задуманных «экспериментов».