Фолт отступил на шаг. Он явно боялся. «Может, нутром почуял, что перед ним — правительственная звезда? — подумал Хаос. — Может, и он, как все местные, восприимчив к пропаганде?» С другой стороны, это казалось абсурдным: Кули на вид ничуть не солиднее повара из ресторана «Палмер О’Брайен», и его не поддерживает толпа горожан.
— Было дело, — ответил за Фолта Хаос.
За сим последовало напряженное молчание, очень скоро нарушенное громким смехом Кули. Фолт изумленно уставился на него, а затем подобострастно захихикал. И этим напомнил Хаосу Эджа.
— Было дело! — повторил Кули. — Тебе дали билет? — Он протянул руку.
Хаос достал билет из кармана, Кули внимательно его прочитал.
— Так-так. — Он разорвал листок надвое, затем на четвертушки и уронил клочки в дорожную грязь. — На сегодняшний день Иди и своих повесток хватает. И вообще, это не ее вина. На сей раз. Это ты дал маху, если уж откровенно. Разве не твое невезение приманило в город этого маленького засранца?
— Что? — спросил Фолт.
— Что слышал. Ты сунул в банкомат фальшивую карточку. Обворовал здешних жителей. Нам тут не нужна шпана из Сан-Франциско. Давай сюда карточку.
Фолт отдал поддельную кредитку, Кули сунул ее в карман.
— Ладно, кретин. Чтобы духу твоего в городе не было. Разрешаю только подкинуть старого друга к новому дому Иди. Посиди на крыльце, Хаос мне нужен на пару слов.
Фолт без звука поднялся на крыльцо.
— Знаешь, Хаос, вы с Иди — уникальное сочетание, честное слово. Да будет тебе известно, невезение развивается по экспоненте. Если не хочешь лишних неприятностей, усовершенствуй «радар» и побыстрее. Научись за версту чуять такие вот сюрпризы. — Он указал подбородком на Фолта.
— Где Иди?
— Я дам адрес. Но хочу кое-что взамен. Чтобы ты дал слово в понедельник прийти на тесты.
— Я могу найти дом Джеральда, — Хаос показал в сторону городского центра. — Дождаться, когда она приедет за мальчиками. Обойдусь и без твоей помощи.
— Ты не понимаешь. Думаешь, я тебя цепляю на крючок. На самом деле я хочу помочь. Надо пройти тесты, осесть, зарегистрироваться. Мы тебя на сменную работу оформим. Наш экипаж приветствует вас, пристегните ремни и расслабьтесь. Тесты просто помогают жить нормальной жизнью. Неужели ты думаешь, что все мы затравленные параноики? Неужели думаешь, что все мы такие же, как Иди? Не упусти свой шанс и скоро сам все увидишь.
— Ты хочешь, чтобы я расстался с Иди.
— Ладно, Хаос. — Кули растянул рот до ушей. — Как знаешь. Вот я здесь, перед тобой, готов дать ее адрес, пытаюсь убедить насчет тестов, а их надо пройти обязательно, если хочешь здесь остаться с Иди или без нее, а ты еще упираешься. Как знаешь.
Хаос промолчал.
— В понедельник ей на работу. Пускай утром заодно подвезет тебя к моему офису. Тестирование займет часа полтора.
— Хорошо, я подумаю. — Сказав это, Хаос ощутил себя сломленным.
— Вот и прекрасно.
Кули дал ему адрес, и Хаос сразу почувствовал, что его надули — Иди поселилась в считанных кварталах отсюда. Едва машина Кули скрылась из виду, Фолт исторг поток бессвязных ругательств. Хаос не стал выяснять, почему он так долго ждал.
— Мне надо поспать, — рассеянно произнес Фолт, когда они остановились перед трехэтажным многоквартирным домом. Иди досталась квартира на третьем этаже.
— Хорошо. — Хаосу хотелось скорее подняться к Иди. Надо было поразмыслить.
— Так что давай там, улаживай, — продолжал Фолт, — а утром я за тобой заскочу. Годится?
— Что?
— С утра пораньше, пока город не проснулся. Сбежим от твоих прия-телей-фашистов. Смажем пятки, пока они будут варить утренний кофе.
— Ну, не знаю…
— Ты же в Сан-Франциско хотел, помнишь? Там тебя ждет Кэйл.
— Не знаю. Я вообще не знаю, что делаю. — Хаосу не хотелось расставаться с Иди. А еще не хотелось проходить тесты на везучесть. «Большой беды не будет, если завтра Фолт вернется, — решил он. — А там посмотрим».
— Держи, — сказал Фолт и вытащил из рюкзачка черный пластмассовый параллелепипед. — Кэйл просил передать. Тебе понадобится видак.
— Видак?
— Спроси у Иди. Она знает.
Хаос взял кассету.
Фолт закурил сигарету и принял горделивую позу — восстановил образ мятежника, разрушенный Кули. Застегнул ремешок шлема и завел двигатель.
— До завтра, Эверетт.
Эверетт. Хаос мгновенно забыт.
Он унес это имя вместе с кассетой наверх.
ГЛАВА 10
Запись шла минуты три. Из них две с половиной голова Кэйла — Кэйла Хочкисса — говорила, едва умещаясь в кадре. А начала она так: «Слышь, Эверетт, помнишь, когда нам было лет по двенадцать-тринадцать, мы с тобой поезд разукрасили?»
Хаос вспомнил. Они прошли по шпалам до конца пути, до парка, где ночевали составы. Там они достали из карманов аэрозольные баллончики с краской и один поезд разрисовали от колес до крыши, а затем вернулись на ближайшую остановку — ждать его появления. Но на скамейке под навесом их сморил сон, и поезда они не увидели. Кэйл был лучшим другом Эверетта. Наверное, вопрос был рассчитан на включение памяти, и он сработал.
«Если и дальше так пойдет, — подумал Хаос, — я скоро привыкну к имени Эверетт».
— Хочу с тобой увидеться, — продолжал Кэйл. — Рад, что ты возвращаешься. Сдается мне, ты тут сумеешь помочь в одном деле.
Он замолк на несколько секунд и отвернулся от камеры, и Хаос почувствовал, что должен как-нибудь отреагировать, отозваться. Отчего-то лицо и голос на экране казались более реальными, чем все, увиденное за долгий срок. Лицо и голос позволили ощутить вкус настоящей жизни. Жизни до перелома.
— Эверетт, ты был прав, — продолжал Кэйл. — Насчет причин ты прав на все сто. А все прочее — только следствия, надо разобраться с ними, чтобы найти причины, которые возникли, когда тебе было двенадцать или тринадцать. — Кэйл помолчал, затем уточнил: — Причины роковых перемен. Когда ты был мальчишкой, тебе хотелось переделать все на свете, ты мечтал, чтобы мир взрослел вместе с тобой. И теперь это стало былью.
Хаосу хотелось верить, что этот темноглазый человек — его друг. Хотелось верить, что Кэйл скучает по нему, нуждается в его помощи. Хаосу хотелось определенности, которая поможет узнать самого себя.
— Когда приедешь, обо всем поговорим, — сказал Кэйл. — Не нужно перегружать психику. Просто я боялся, что ты маловато помнишь, чтобы вернуться. Что ты повернешься и снова сгинешь.
Кэйл отвел взгляд от объектива, экран побелел. И возникла следующая запись: на черном фоне женщина в черном костюме, так что хорошо различимы только лицо и руки, плывущие в дымке пустоты. Она откинула руками волосы с лица, и камера придвинулась ближе. Женщина была красива.
Гвен. Невыразительное пространство на телеэкране очень напоминало затемненную комнату, где Хаос встречался с Гвен в снах.
— Эверетт. — Она поморгала и опустила взгляд. — Кэйл говорит, ты и правда здесь. Говорит, узнал об этом в снах. Но я-то больше не сплю. — Она тихо рассмеялась, взглянув на того, кто стоял за камерой. — Не знаю, что и сказать. Ладно, Эв, приезжай навестить меня. Хорошо? Хочу с тобой увидеться. Ну все, наверное.
Камера еще несколько секунд подержала ее в кадре, затем экран почернел.
Иди научила Хаоса пользоваться видеомагнитофоном, а потом молча смотрела запись. Но когда на экране появилась Гвен, она встала, ушла в спальню и затворила дверь. Мелинда сидела на полу и нервно ерзала. Когда Хаос выключил телевизор, она сделала кислую мину и спросила:
— Где ты это взял?
— Тот парень дал, — рассеянно ответил он. — Я его, похоже, когда-то знал.
— Что собираешься делать?
— Не знаю. — Он встал и постучал в дверь спальни. Не дождавшись ответа, вошел. Иди сидела на краешке кровати возле кипы белья.
— Тут кто-то оставил одежду, — сказала она. — Может, тебе подойдет? Но тогда твою придется выстирать.