– Вот как, принц? Ты знаешь разгадку?
– Конечно, – сказал Рагнор. – Ну что, сказать вам или нет?
– Скажи, если можешь, – ответил Рорик. О, если бы можно было прикончить этого надутого поганца Рагнора! Но тогда Олрик, король Данло, обрушит на Ястребиный остров свою месть.
Меррик кивнул. Он надеялся, что Рагнор даст не правильный ответ, как и все остальные, и выставит себя дураком.
Рагнор повернулся к Ларен:
– Ты сказала, что он ненавидел свою сестру и отказался взять ее в жены и за это отец изгнал его и объявил своим наследником его младшего брата?
– Именно так.
Рагнор опять рыгнул и рассмеялся.
– Все вы глупцы, – повторил он. – Все. Слушайте же ответ. Его сестра ненавидела его так же сильно, как и он ее – разве могло быть иначе? Итак, он исчез, от него долго не было ни слуху ни духу. А когда его вновь увидели через три дня после смерти его отца, он лежал в этой огромной гробнице, которую ты называешь пирамидой. Увидевшие его узнали его одежду и драгоценные украшения, но его плоть уже превратилась в прах. Сестра убила его, она отомстила ему за то, что он ее отверг, а потом спрятала его тело в гробнице старого короля. Возможно, в этом ей помог вавилонский зодчий, который руководил строительством гробницы и знал там все ходы и выходы. Ведь он был ее любовником, не так ли?
– Клянусь богами, ты отгадал правильно, – сказала Ларен.
Рагнор раздулся от гордости.
– А еще я скажу вам вот что, – продолжал он. – Сестру не обвинили в убийстве брата. Все решили, что это старый король убил сына и поместил его тело в своей гробнице. Он любил сына и потому положил его там, где они будут вместе до скончания времен.
– Ты прав, принц Рагнор.
– С меня довольно, – пробормотал Рорик и, торопливо встав, вышел из дома.
Рагнор засмеялся и выпил еще меду.
– Я принц. – важно сказал он. – Разумеется, я не мог не знать разгадки. И не грозите мне кулаками, помните, кто я и кто мой отец.
Сказав это, он повернулся к Ларен и посмотрел на нее, как хозяин смотрит на щенка, который хорошо выполнил команду.
– Возможно, я был не прав, – милостиво проговорил он. – Она рассказала недурную историю. Мне понравился вопрос, которым она закончила свой рассказ. Это вопрос для умного человека. Да, Ларен, ты хорошо справилась с этим делом. Возможно, и женщина может быть скальдом, и притом неплохим.
С этими словами он снял с руки широкий серебряный браслет и протянул его Ларен.
– Спасибо, – ошеломленно сказала она. Клив обернулся к Чессе:
– Я пойду к Рорику, – пробормотал он. – Мое терпение на исходе. Клянусь богами, мне хочется прикончить его.
Керек отошел от Рагнора, громогласно хваставшего перед всяким, кто соглашался его слушать, и приблизился к Чессе, которая смотрела, как маленькая Кири играет с кожаным мячиком.
– Вот видишь, принцесса, он не всегда бывает глупым, хотя, надо признаться, он чересчур расхвастался, превознося свое умственное превосходство.
– Ты прав, он ловко разгадал загадку, – ответила Чесса, глядя не на Керека, а на Кири.
– Не кажется ли тебе, что если человек умен – а Рагнор только что доказал, что ум у него есть, – то его можно многому научить?
– Ты хочешь сказать: научить доброте, здравомыслию, великодушию? И смирению – величайшему из всех достоинств? Мне продолжать, Керек, или хватит?
Керек скрипнул зубами:
– Человек есть человек. Он не может обладать всеми достоинствами, не может быть таким, как боги. У всякого человека есть недостатки.
– Давай покончим с этим, Керек, – сказала Чесса, похлопав его по руке. – Я не выйду за него замуж. Никогда.
Керек ничего не ответил.
Чесса вздохнула и направилась к Миране и Энтти, чтобы помочь им убрать еду, оставшуюся после ужина.
Глава 10
Чесса крепко спала. Ей снился Египет, та земля далеко на юге, о которой рассказывала Ларен, земля, где на многие мили вокруг не было ничего, кроме песка, и где всегда царил обжигающий зной. Она хорошо помнила этот зной. Еще она помнила пальмы и вкусные финики, которые поднимала с земли и запихивала в рот. Она помнила тонкие полотняные одежды, которые носила, и открытые сандалии. Но лучше всего она помнила зной.
А еще ей снилась прекрасная женщина, теплая, мягкая, с добрым голосом – ее мать, Нафта. Она тихо застонала и от этого звука проснулась.
Над ней склонилось мужское лицо. В следующее мгновение тяжелый кулак врезался в ее челюсть, и она полетела в непроглядную черноту, где не было ни песка, ни зноя, а только пустота и покой.
Придя в себя, она поняла, что больше не лежит в кровати Мираны. Она была одна, и ее руки были связаны. Она потрясла головой и почувствовала острую боль в подбородке.
Она сидела в маленькой хижине, прислонившись спиной к копне сена. Сквозь щели в дощатых стенах просачивался дневной свет. Ее лодыжки тоже были связаны. На ней по-прежнему была надета ночная рубашка, доходившая ей до колен.
Когда через несколько минут низкая входная дверь скрипнула, отворяясь, Чесса немедля прекратила свои попытки освободить руки от веревки. Керек нагнул голову и вошел в хижину. В руках он нес миску и ломоть хлеба.
– Доброе утро, принцесса, – сказал он. – Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь. О боги, у тебя на челюсти кровоподтек. Я же велел этому болвану быть осторожным и не бить тебя! Он такой здоровенный, что вполне мог бы унести тебя, просто-напросто закрыв тебе рот рукой.
– Кто был этот человек?
– Один из воинов Рагнора. Я не мог похитить тебя сам, потому что за мной все время наблюдали. Ну ничего, я как следует задам Оттару, этому неуклюжему ублюдку. Тебе больно, принцесса?
– Еще бы не больно! Зачем вы утащили меня?
– Полно, принцесса. Ты сама знаешь, зачем. Она вздохнула:
– Сейчас же развяжи меня, Керек, и отвези обратно в дом.
– Нет, после того, как ты поешь, я отнесу тебя на корабль. Рагнор уже собирает своих людей, чтобы отплыть..
– Неужели еще остались воины, желающие плыть в Йорк вместе с ним? Разве ты не единственный?
– Он обещает дать им много серебра, если они вернутся вместе с ним.
– Неужели они не понимают, что он лжет?
– Ты не должна так говорить о своем будущем муже, принцесса. Ибо очень скоро Рагнор станет твоим мужем. Я обещал королеве добиться этого брака и я его добьюсь.
– Ты добьешься и того, чтобы Рагнор сдержал слово и дал своим людям много серебра?
– Я этого не говорил. Я добьюсь, чтобы ты вышла за него. Остальное не важно.
– Послушай, Керек, я не понимаю, как ты можешь сохранять верность такому, как Рагнор. Лучше отпусти меня, не то, клянусь, я сделаю твоего проклятого хозяина самым несчастным человеком на земле.
– Я постараюсь, чтобы этого не случилось. Но скажи, принцесса, зачем ты объявила всем и каждому, что Рагнор изнасиловал тебя? Я долго над этим думал, но так и не нашел ответа. Рагнор считает, что это просто знак того, что ты хочешь его и готова ему отдаться. Но он, конечно же, ошибается. Скажи мне, зачем все-таки ты это сделала?
Чесса ничего не ответила, только выразительно посмотрела на миску каши в большой руке Керека. Он развязал веревку на ее запястьях и растер их, чтобы ее онемевшие руки вновь обрели подвижность. Чесса взяла ложку и стала есть восхитительную кашу Утты, приправленную медом.
Наконец Чесса заговорила снова.
– Это Рагнор объявил всем и каждому, что взял меня силой. А я только подтвердила его слова.
– Зачем?
– Я не хочу выходить замуж за Вильгельма Нормандского. Это был отличный способ заставить его отказаться от брака со мной.
– Дело не только в этом, – сказал Керек. – Мне не хотелось верить своим глазам, но я ясно видел, как ты смотрела на Клива. Но ведь Клив урод, а Рагнор красивый мужчина. Почему же ты бросала на Клива такие взгляды?
– Никакой он не урод. Он прекрасен. Я уже съела кашу, Керек. Теперь отпусти меня.
– Не могу, принцесса.
Он наклонился, быстро сунул ей в рот скомканную тряпку, прежде чем она смогла выплюнуть ее, завязал ей рот другой тряпкой и туго затянул узел на затылке. Затем он так же проворно связал ей руки, завернул ее с головы до ног в плотное шерстяное одеяло и взвалил на плечо.