На этот довод Порунья взвинтилась веретеном, достаточно быстро выдав про Таньку Мукосееву столько отрицательных сведений, что согласиться на свидание с ней мог только черт. Оказалось, что та «пришиблена с печки кирпичом, в лагуне с брагой плавают мухи и вообще у нее одна титька, а дом пора запалить, так как она колдовка!» Выговорившись, Порунья тут же спокойно согласилась принять Раскатова у себя. А когда узнала, для чего, была немало удивлена:
— Ты ли че ли, Стюра, на ночь урядником вырядишься? Ну да ладно, мне без разницы. Как стемнеет, вынесу вам одежку. Но чтобы к утру вернули!
Дело оставалось за малым: договориться с китайцем Ли, чтобы тот пустил ложную информацию. Но, к большому удивлению Егора, Митька Петров сказал, что Ли в этом году не пришел. Егору было непонятно, куда он мог деться, если он встретился с ним в тайге, и Ли сам говорил, что будет менять спирт на золото на старом месте, на Крестовоздвиженском прииске. Может, он ушел на какой-то другой прииск? Или случилось что-то в дороге? Но времени на его поиски не было.
Все было так, как задумал Егор. Добравшись с вечера, пока светло, до Бедьинского брода, распределили места. До поры «Черная оспа» должны оставаться в пихтаче, на той и на этой стороне речки, чтобы раньше времени не насторожить всадников. Егор, Костя в форме урядника и Кузя будут жечь костер, будто обычные старатели, но когда заметят приближение Коробковых, Кузька должен спрятаться. Коробковы его знают, и это вызовет у них преждевременную тревогу.
Бедья — еще одна золотая речка, соединявшаяся здесь с рекой Чибижек. Разбойникам и бандитам тут не место. Вокруг — многочисленные прииски, где работают тысячи старателей. За все время здесь никогда и никого не грабили, себе дороже. Так что тут Коробковы до кизирских прижимов будут ехать спокойно, не ожидая засады. Когда они переедут через брод и поднимутся на пригорок к костру, «Черная оспа» там и тут должны закрыть дорогу, отрезая пути для бегства.
Ждали долго, до полного рассвета. Скорое на подъем в эту летнюю пору солнце выкатилось в далекую, зажатую горами Чиби-жекскую долину быстро. Расплескав в приветствии руки-лучи, пригрело, оживило притихший за ночь мир. Напомнило всем живым существам, насколько прекрасна и драгоценна жизнь в этом диком, глухом уголке. Безвозмездно подарило новый чудесный день, в котором не было места коварству, корысти и тщеславию. Только не все понимали этот значимый, важный для каждого момент. Кто-то думал иначе.
Коробковы выехали из-за поворота неожиданно, когда утомленные ожиданием Егор, Костя и Кузя уже не надеялись на встречу. Думали, что те по каким-то причинам отложили выезд или поехали через перевалы, где дальше, но безопаснее. Впереди Андрей Степанович, за ним Даша, замыкал шествие Власик. Кузя узнал их сразу, давая знать, повернулся к ним спиной, неторопливо пошел в кусты, как было условлено. В свою очередь, увидев на другом берегу людей, Андрей Степанович приостановил коня, бегло осмотрелся, но, не заметив ничего подозрительного, въехал в воду.
Речка Чибижек в этом месте была неглубока, едва доставала лошади до колен, но широка, около тридцати метров между берегами. Когда Коробковы почти преодолели переправу, позади них, закрывая пути отступления, из тайги выехали семеро всадников из «Черной оспы». Власик услышал всплеск воды, повернул голову, против солнца не сразу понял, кто это. Занервничав, что-то крикнул отцу, но тот за цокотом копыт по прибрежной гальке не понял его.
Выехав из реки на пригорок, они хотели проехать мимо, но еще двенадцать всадников в черных одеждах с карабинами на коленях преградили путь спереди. Коробковы поняли кто это, даже не посмели взять в руки ружья, остановили лошадей неподалеку от костра. Знали, что перед «Черной оспой» у них нет никаких шансов на сопротивление. Остановив лошадей, в напряжении стали ждать, что будет дальше.
— Доброго вам утречка, Андрей Степанович! — скрестив руки на груди, с улыбкой приветствовал Костя.
— Здорово ночевали! — стараясь быть вежливым, ответил тот. — Что-то я тебя, гражданин урядник, здесь раньше не видел. Откель меня знаешь?
— Как вас не знать? Ваш брат Василий Степанович Коробков, управляющий Крестовоздвиженским прииском, личность далеко известная. Знать, и вы с ним имениты.
— Это мобуть, братка мой на Крестах уже двадцать лет как заправляет, — согласился Андрей Степанович, и, покосившись на «Черную оспу», прищурил глаза: — Чегой-то вы нам дорогу перегородили? Али не видите, кто едет? — Показал рукой. — Это дочка Василия, моя племянница Даша. А то сын мой, Влас.
— Мы-то видим, — так же спокойно констатировал Костя. — Да только у нас предписание есть от уездного Прокурора Ивана Константиновича Углова в связи с утечкой приискового золота делать на дорогах досмотр гражданских лиц.