В голове уже витала радость удачи. Как он вернется домой с добычей и все будут удивлены: «Вот так Кузя наш! Ну, молодец! Настоящий помощник вырос, совсем большой!» Глухари — большая помощь к столу. Весной после картошки мясо не помешает. Любой старатель с нетерпением ждет, когда начнутся глухариные тока и полезет из оттаявшей земли сибирский хлеб — черемша. Запасы продуктов на заработанные за старательский сезон деньги почему-то всегда кончаются быстро. Людям приходится брать залежалый товар на хозяйских складах в долг. Но прогорклая мука, пережженное масло и пропахшие мышами крупы не лучший продукт, которым располагает купец. Поэтому с каким удовольствием люди вкушают питательный, мясной бульон или едят первые листья молодой колбы (черемши)!
Окрыленный радужными мыслями, Кузя не заметил, как пришел под Перевал. Здесь ему следовало сворачивать с дороги направо, подниматься в седловину. Летом с друзьями он был тут не раз: шишкарили и приходили за ягодой. Но тогда было другое время года, все выглядело иначе. Да и время суток оставляло желать лучшего. Все же решившись, зашел в густой, высокоствольный лес.
Идти стало намного труднее. Деревья и кусты задерживали нарты. Иногда казалось, что справа и слева раздаются непонятные звуки, он останавливался, вслушиваясь в притихшую тайгу. Но это был недалекий, вскрывшийся из-под зимнего покрывала ручей, или какая-то ночная птаха будоражила уснувший мир долгим, протяжным голосом. Успокоившись, Кузя шел дальше. Иногда путь преграждал неглубокий ключ. Ему приходилось обходить его стороной или искать поваленные деревья, через которые можно было перебраться на другую сторону.
Вскоре начался невысокий, но затяжной подъем. Идти стало еще сложнее. Тяжелые нарты мешали передвижению еще больше. Кузя решил оставить их здесь, чтобы потом приносить добычу сюда. Нашел на поляне большой, приметный кедр, поднял и прислонил нарты к стволу, вырубил большую затесь, которую было видно издалека. Присмотревшись по сторонам, запомнил место. Убедившись, что мимо не пройдет, остался доволен. Дальше пустой, без нарт, пошел быстрее.
Выход на седловину между гор занял немного времени. Кузька был полон сил и желания, шагал не останавливаясь. Плотный наст отлично держал на поверхности, за непродолжительное время Кузя преодолел около трех километров. Это было видно по недалекому, в белых плешинах, гольцу справа. Он понимал, что снежные частины — это каменистые россыпи горы Клади, которую видно далеко со стороны. Значит, он был на верном пути.
За седловиной начался крутой спуск. По рассказам отца, здесь проходила Спиртоносная тропа, по которой купцы из Китая привозили на лошадях в долину Чибижека товар и спирт, а затем меняли у старателей на золото. Она сообщалась с рекой Шинда, бегущей где-то далеко внизу. Сейчас тропа занесена снегом, и каких-то следов человека не было видно. Вспоминая слова деда Ефрема, свернул направо, пошел вдоль горы. Где-то там должна быть заветная грива, на которой токовали глухари.
Взрослые парни учили, чтобы не пугать чутких птиц, к току надо подходить тихо, не шуметь и тем более не разводить костры. Вспоминая эти слова, Кузя заранее нашел подходящую талину, ровную и тонкую. Срубил ее, убрал сучки, сделал «удочку» длиною около четырех метров с рогаткой на конце, привязал петельку, как учили ребята. Подобным примитивным орудием лова собирался снимать с деревьев токующих птиц.
Подобный способ охоты в тайге был распространен широко. За неимением достаточного количества припасов к ружьям, люди применяли петельки. Услышав песню глухаря, охотник подкрадывался к нему, подводил удочку к голове, накидывал петельку на шею и резким рывком сдергивал добычу на землю. Для этого были важны два условия: чтобы птица сидела на дереве не так высоко и были ранние сумерки. Опытный и ловкий человек до того, как наступит полный рассвет, таким образом снимал одного или двух глухарей, благо, их в те времена было в изобилии. Также использовали узкие проходы между деревьями и кустами на полянах, выставляя петли.