Придя в себя, Харрисон почувствовал запах реки, смешанный с запахом запекшейся крови. Кровь, как оказалось, была его собственная: на голове было несколько глубоких ссадин. Он попытался поднять руку и обнаружил, что крепко связан. Свеча на полу слепила глаза и мешала разглядеть, где он находится, но постепенно окружающее предстало перед ним в правильных пропорциях и предметы выступили из небытия.
Он лежал в большой комнате с каменными небелеными стенами и новым деревянным некрашеным полом. Потолок был тоже каменный с голыми массивными балками и с открытым люком в центре, сквозь который Харрисон заметил несколько звезд. Из люка веяло свежим речным воздухом. Комната была абсолютно пустой: ни мебели, никаких предметов, кроме свечи. Харрисон выругался, подозревая, что бредит, потому что все вокруг казалось каким-то нереальным.
Он попытался сесть, но голова его закружилась, и он откинулся назад, снова свирепо выругавшись. Из люка выглянуло квадратное желтое лицо с раскосыми глазами, подразнило его, состроив гримасу, и исчезло. Внезапно скрипнула дверь. Харрисон повернулся к вошедшему.
Стив Харрисон содрогнулся: однажды он уже лежал вот так на полу, связанный и беспомощный, глядя на одетую в черное высокую фигуру с блестящими из-под капюшона раскосыми глазами… Но этот человек мертв, Харрисон видел, как на него обрушился меч сумасшедшего Друза.
— Эрлик-хан! — прошептали пересохшие губы Харрисона.
— Да! — ответил знакомый низкий голос, заставлявший когда-то холодеть Харрисона. — Эрлик-хан, Повелитель мертвых.
— Ты человек или призрак? — спросил Харрисон.
— Я жив.
— Но Али ибн-Сулейман убил тебя! — воскликнул детектив. — Он ударил тебя по голове острым, как лезвие, мечом. Али ибн-Сулейман был сильнее, чем я. Он нанес удар в полную силу. Твой капюшон разлетелся пополам…
— И я упал замертво весь в крови, — закончил Эрлик-хан. — Но стальной шлем, который я всегда ношу под капюшоном, спас мне жизнь, как и много раз до этого. Ужасный удар расколол шлем сверху и повредил мне череп, я был контужен, но остался жив. Несколько верных мне людей, спасшихся от Друза, пронесли меня через подземный ход под домом, поэтому я не погиб в огне. Много недель я лежал без сознания, как мертвый, пока из Монголии не приехал один мудрый человек, поставивший меня на ноги. Теперь я возобновлю свой незаконченный труд. Многое придется восстанавливать. Многие из моих подданных забыли, кто стоял над ними. Некоторым придется напомнить, кто их хозяин.
— Ты уже напомнил нескольким, — произнес Харрисон саркастически.
— Да. Надо было с кого-то начать. Один упал с крыши, другого укусила змея, третий напоролся на нож в темном переулке. Потом пошли вещи посерьезнее. Джоэн Ла Тур предала меня в былые времена. Она знает слишком много секретов. Ей суждено умереть. Для того чтобы она могла вкусить ужас предчувствия смерти, я послал ей страницу из моей Книги мертвых.
— Твои подонки убили Клика, — с ненавистью произнес Харрисон.
— Конечно. Телефон девчонки прослушивался. Я сам слышал твой разговор с Кликом, поэтому тебя не тронули, когда ты вышел из дома. Я знал, что ты в моих руках. Мои люди заняли подвал Шан Янга. Больше ему не понадобится пиджак. В него оделся мой человек, и ты не узнал его. Клик прознал о моем возвращении — все осведомители чертовски умны. Но у него было достаточно времени для сожалений. Смерть тяжела, когда раскаленный добела железный прут проходит сквозь грудь. — Харрисон молчал.
Монгол продолжал:
— Я написал твое имя в книге потому, что ты — мой самый опасный противник. Это из-за тебя Али ибн-Сулейман поднял против меня бунт. Я восстанавливаю свою империю и хочу сделать ее еще более могучей. Центр управления будет на Ривер-стрит. Я создам политический аппарат, чтобы править городом. Люди, стоящие у власти, пока не подозревают о моем существовании. Если всех их убрать, то нетрудно будет найти новых людей — тех, кто неравнодушен к шуршанию купюр.
— Ты сумасшедший, — произнес Харрисон. — Контролировать все городское правительство из подвальчика на Ривер-стрит?
— Так будет, — спокойно произнес монгол. — Я ударю, как кобра из темноты. Жить будут только те, кто подчинится моему доверенному лицу. Это будет белый человек, его будут считать персоной, обладающей властью, в то время как я останусь невидимым за его спиной. Это мог бы быть ты, если б был чуть умнее.