Все события дня всколыхнулись в ее сердце и закипели слезами.
— Без вас я бы погибла в первую же ночь! Но оставаясь здесь дольше, рискую навлечь на ваше жилище новые беды. Я скоро уйду. Так нужно.
Голос сорвался, Тали не могла сдерживать слезы. Она почувствовала, как Элав бережно обнял ее и самаа прильнула к нему, словно ища опоры в его сильном теле. Никакой мужчина, кроме отца не обнимал ее так прежде.
А Элав тихо гладил ее волосы, легонько касался губами горячего лба.
— Теперь ты с нами и никуда я тебя не отпущу. Я сумею защитить от всего плохого. Не плачь, милая. Родная. Мне еще много слов хочется сказать. Ты позволишь?
Он ласково отвел с ее лица спутанные пряди волос и осторожно поцеловал закрытые веки.
— Ты многого не знаешь обо мне, - сквозь слезы, прерывисто дыша, прошептала Тали.
— Так расскажи, что тебя мучает. Мы вместе одолеем беды. Хотя бы попробуем. Так ведь, сестренка?
Алиста радостно кивнула и принесла Тали одеяло, нагретое у очага, а потом высыпала порошок из молотых трав в закипающий чайник на крючке. По комнате поплыли ароматы тепла и уюта.
— Первое счастье, когда мы рядом, у нас есть еда и тепло, - довольна шепнула девочка. - И можно говорить обо всем, и смотреть друг на друга. Это второе счастье. А третье случится...
— Тш-ш, - остановил ее Элав. - Пусть скажет Тали.
И она поведала им о своей матери, рассказала историю Кристы и зов загадочного портрета. Тали не хотела скрывать ничего, даже сегодняшнюю встречу.
— Кейлас сказал, что придет за мной через три дня. Если позволишь, Элав, я буду ждать его здесь.
— Я не отдам тебя ему, кто бы он не был - демон или человек. Пока я жив - не отдам.
В голосе юноши слышалась отчаянная решимость бороться.
— Но зачем тебе вмешиваться в мою судьбу? - уговаривала Тали. - Может, она предрешена с рожденья. Подумай о сестре, кроме тебя у нее больше никого нет.
— Моя сестра уже знает, как сильно я люблю тебя.
Тали растерянно посмотрела на Алисту, и заметила на губах ее лукавую улыбку.
— Но ведь и месяца не прошло, как мы знакомы.
Элав сурово сдвинул брови.
— Еще тогда, у реки, я понял, что люблю тебя. Я издали заметил кружащую над поляной Кросну. Чудовище опускалось все ниже, и я понял, что именно здесь оно хочет разделаться со своей жертвой. Кросна едва успела начать Танец Смерти, как моя стрела поразила шею.
А потом я увидел тебя. Мне показалась, что сама богиня Живина лежит предо мной на снегу. Ее изображение я подсмотрел в Запретной книге, когда провожал старую виллу в Змеиные пещеры. Мне было страшно даже прикоснуться к тебе. Казалось, ты исчезнешь, как только возьму тебя на руки. Потом я принес тебя домой – ты была легкой, холодной, я даже не слышал дыхания. И тогда я подумал, что тоже умру, если ты не очнешься.
Лицо Элава побледнело, глаза его блестели, голос дрожал.
— Алиста сказала мне, что ты не богиня, а обычная девушка, - только красивая и совсем замерзшая. А потом ты открыла глаза и позвала мать. Я увидел твои глаза – они были ясные, словно небо в первый день Прощения.
Никогда прежде я не видел таких добрых и чистых глаз. Но ты не могла говорить, ты уснула, и твои волосы рассыпались по подушке, как солнечные лучи. Я видел изображение такого светлого Божества в Запретной книге. Сердце мое переполнилось счастьем. Я понял, что само прекрасноликое Солнце пришло в мой дом, опустилось на мою постель. И еще я понял, что меня не будет, если ты исчезнешь.
Затаив дыхание, слушала Тали его горячую речь. Раньше девушка не особенно задумывалась о том, красива ли она, и какой видят ее мужчины. Прежде она равнодушно выслушивала признания рыжего Граста Гайли и ласковые приветствия других юношей Хортама.
Слова Элава ее взволновали. Она украдкой бросила на него смущенный взгляд, вспомнила, как приятно было чувствовать тепло его рук на своих плечах. Но, глядя в прозрачные голубые глаза друга, Тали поняла вдруг, что видит перед собой совсем другое лицо – изогнутые в усмешке губы, проникающий в душу холодный темный взгляд… Он сказал, что его зовут Кейлас… Она должна еще раз встретиться с Ним... кто бы он ни был...
— Я огорчил тебя? – голос Элава вернул Тали к действительности. — Может, в Светлом мире ты знала любовь и, потому, не хочешь принять мою? Может, ты захочешь ответить мне позже? Я подожду, сколько ты скажешь, Тали. Отныне и до конца моих дней - мне нужна будешь только ты... ты одна!