А пока же - мир твоему дому и... береги дочь. Она у тебя красавица и могла бы стать супругой достойного человека. Хотя теперь, кто же возьмет в жены дитя женщины, потерявшей рассудок? Может, проклятие лежит и на девушке тоже? Может, эта зараза скоро охватит весь ваш дом? Я очень рад, что год назад вы не поторопились принять мое предложение, и я не выдал вашу дочь за своего Граста.
А теперь, разве что лишь в городе сможешь сыскать для Тали жениха… если очень повезет. Если не донесутся слухи… Довольно, не злись, мы уже уходим. И не дай нам повода вернуться снова, Арем!
Проводив делегацию сельчан тяжелым взглядом, кузнец вошел в дом и закрыл за собой кованые железом двери. Мужчина аккуратно положил молот в угол и сел за стол, вытянув свои большие руки поверх потемневшей, выщербленной от времени столешницы.
— Я все слышала, отец, нам нужно уйти на берег, но, ведь и там можно жить, - прошептала Тали, робко погладив сгорбленные плечи отца, - не грусти, мы обязательно найдем какой-нибудь средство, и мама исцелится.
— Они правы, - глухо проговорил Арем. - Демон долины вспомнил о ней и зовет обратно. Я должен пойти и сразиться с ним. Но, как оставить вас здесь одних? И что будет с вами, если я не вернусь?
Арем застонал, опуская голову на руки, как вдруг тишину дома прорезал дикий вопль из комнаты, где спала Нея, а следом раздался зловещий хохот.
— Ты ее не получишь, не получишь, чудовище! Лучше забери меня, я была избрана и должна занять свое место, я вернусь к тебе!
Тали опрометью кинулась к матери, а та сидела на полу, разметав по плечам некогда прекрасные волосы и выла, раскачиваясь всем телом. Тали обняла ее, но Нея вдруг стала целовать ее руки и тихо скулить, странно тоненьким голоском, обращаясь к дочери:
— Не хочу умирать, я даже не видела жизни, здесь нет жизни, один лишь страх, мамочка, давай убежим вместе, говорят, там за холмами тоже есть люди и другое светлое небо. А, значит, той землей правят Добрые Боги, мы будем молиться им и они укажут дорогу. Они выведут нас из мрака, только бы знать, как обратиться к ним, чтобы Они услышали, мамочка. Что это за шум? Уже идут… Ты слышишь, неужели это уже за мной? Не отдавай меня им, про-шу те-бя! Я не хо-чу-у!
Нея вырвалась из объятий дочери и кинулась к дверям, но ее остановил Арем.
— Тише, тише, любимая, успокойся. Здесь лишь я и Тали, никто не причинит тебе вред. Я всегда сумею вас защитить. Вы все, что есть у меня, все, чем я богат. Помнишь, как я впервые взял тебя на руки, ты боялась даже глаз на меня поднять.
Я построил для тебя дом, назвал тебя своей женой, и я люблю тебя больше жизни. Скажи, что мне сделать, как мне тебе помочь? Я пройду горы и долины, одолею всех врагов, только не оставляй меня, сердце мое! Как же я буду без тебя один...
— Кто ты? - неожиданно спросила Нея, осторожно касаясь кончиками высохших пальцев впалых щек мужа, - разве я видела тебя прежде? Ты поможешь убежать от них? Ты меня спрячешь?
В дрожащем голосе жены звучали страх и надежда, по осунувшемуся лицу Арема покатились слезы.
— Иди к себе, - велел он притихшей Тали, - отдохни, я разбужу тебя под утро, завтра у нас долгий день. Предстоит найти себе новое жилище, где Боги будут более благосклонны к нам и ко всему поселению, чьи люди так испугались несчастную женщину.
К вечеру следующего дня под сочувственные вздохи некоторых добросердечных соседей Арем перевез семью на берег зарастающего озера Хоро, дальше самых бедных домов поселения Хортам. В одной из таких заброшенных хижин неподалеку Арем оборудовал и кузницу.
Люди уже не навещали домишко, где обитала безумная Нея. Только благодаря умелым рукам Арема в дом по-прежнему попадала еда и одежда. В поселке не нашлось больше столь искусного кузнеца, и это спасало семью от голода и полного уединения. Постепенно Тали привыкла к новому жилищу в зарослях ивняка на берегу. Но, мысли о том, как помочь страдающей матери, не оставляли девушку ни на минуту.
* * *
Прошла неделя. Как-то после полудня Тали собирала хворост в лесу неподалеку от озера. Из-за ствола дерева неожиданно показался Граст - невысокий коренастый юноша, с такими же рыжими волосами, как у всех в роду Гайли.
— Мир тебе! Давненько не виделись.
— И тебе жить в мире! Прости, не могу сказать, что скучала.
Своей утонченной красотой Тали пошла в мать, но характер ей уж точно передался отцовский. Тали никому не позволяла себя обижать и, в отличие от скромной, тихой Неи, всегда ходила по селению с высоко поднятой головой. Еще с детства Тали поняла, что ее мать недолюбливают, а может быть, даже побаиваются.