— Он подходит? — одна из безликих фигур подплыла ко мне вплотную и склонила голову на бок.
— Подходит, лучше варианта мы все равно не найдем, — другая фигура, чуть покрупнее, тихо ответила первой. — Мы не можем больше ждать, брат, пройдет еще несколько десятилетий в мире смертных, и все, считай, мы проиграли. Этот смертный не так прост, как кажется, в его жилах при жизни текла кровь бога, пусть и не из нашей вселенной. Но он справится, в этом я уверен.
— Уважаемые, не знаю, о чем вы между собой говорите, но в моих планах как-то не входило с чем-то справляться, — мне надоело просто слушать их разговор, и я решил вмешаться. — Так что давайте вы для начала объясните, в чем, собственно говоря, дело, ну или верните меня обратно в мир духов.
— Наглый, — как-то недовольно ответила первая тень.
— Наглый, — спокойно подтвердила вторая тень. — Но это даже хорошо, такой не будет принимать ничего на веру и попытается разобраться сам, а это то, что нам нужно, — после этих слов тень повернула то, что ранее было головой, в мою сторону. — Ты хочешь вернуться к жизни? Хочешь отомстить тем, кто тебя убил? Мы можем дать тебе такой шанс, но ты сделаешь кое-что для нас.
— А где гарантии? — я хмыкнул. — Я, конечно, хочу вернуться к жизни, но доверять непонятно кому не собираюсь, уж извините.
— А у тебя нет выбора, — недобро сказала первая тень, после чего все остальные потянулись ко мне, и через мгновение я почувствовал, как моя душа начинает наполняться непонятной силой, явно божественного происхождения, а через миг все превратилось в вспышку, и меня засосало в новую воронку, а последнее, что я успел заметить, это то, что тени стали намного бледнее, а парочка даже, кажется, полностью растворились. Ну вот и всё, Костас, кажется, карьера одного из самых знаменитых наемников в Аргонском веере миров закончилась окончательно и бесповоротно.
Первое, что я почувствовал, когда затуманенное сознание хоть немного прояснилось, это был сильнейший звон в ушах и солоноватый вкус крови на губах, а через мгновение пришла боль.
Хм, боль? Боль — это признак живых, а значит, я снова жив! Неужели меня вернули в мое же тело? Но почему я не чувствую связь с фамильярами, их запаса силы должно было хватить как минимум на несколько дней, а я вряд ли провел в мире духов сильно больше.
— Ну что, Костик, получил? — насмешливый голос дошел до меня искаженным, словно через толщу воды. — Тебе же сказали не шастать рядом с храмом, боги не любят таких, как ты, разве это было непонятно с первого раза? Тебе, Распутин, не светит получить божественный дар, радуйся, что вообще остался жив, если бы не мастер, мы бы тебя по-тихому закопали и всё, — в голосе появились злые нотки. — Ненавижу вас, безбожников, не понимаю, почему до сих пор вам позволяют быть такими, как все, как по мне, вам место в резервациях!
Костик? Так, ничего не понял, кто тут такой бессмертный, чтобы коверкать мое имя? И о каких, мать его, богах он говорит? О каком Распутине? Демона ему в задницу, этот незнакомец не может изъясняться понятнее? И почему у меня так болит тело, где моя регенерация?
С трудом открыв глаза, я понял, что лежу на земле, а когда взгляд наконец-то прояснился, то первое, что я увидел, это лица троих людей и небо, голубое, мать его, небо! В мирах, знакомых мне, небо было какого угодно цвета, но только не голубого, и тем более это небо не имеет ничего общего с горящими небесами демонического плана, а значит, я не там, где умер. Да и люди, стоящие надо мной, точнее, молодые парни, явно не знали меня, раз позволяли себе такие речи.
Я попытался встать, но один из людей поставил мне ногу на грудь, и в глазах тут же потемнело от боли. Твою ж налево, да что не так с моим телом, если меня так корежит от прикосновения простого человечка⁈ Да я удары богов способен выдержать, для меня прикосновение человека — что дуновение ветра, я даже его не замечу!
Я на автомате схватился за чужую ступню и, увидев тощие руки с разбитыми в кровь костяшками, понял, мать его, простую вещь: это тело, сука, не мое! Не было у меня тонких рук, и разбитых костяшек у меня никогда не было, регенерация полубога такие царапины убирала за сотни миллисекунд, у меня даже шрамов не оставалось никогда, каким бы сложным ни был бой!
Пока эти мысли вихрем пронеслись в моей (точнее, не моей, но теперь уже моей) голове, руки делали привычную работу, и, схватив чужую ступню покрепче, я выкрутил ее так, что обладатель вонючей ноги тут же взвыл, а после завалился на бок, что дало мне время через боль перекатиться в сторону и подняться на одно колено.