Выход колодца упирался в небольшую неосвещенную комнату с деревянными перекрытиями. Стены здесь с одной стороны были пронизаны длинными высокими окнами, сквозь которые внутрь изливался мутный белесый лунный свет. На плоском потолке, низко нависающем над головой, змеились бесчисленные ржавые трубы. С другой стороны прохода, на расстоянии метров пяти друг от друга, виднелась полуоткрытая дверь.
Как опытный проводник, Кипис следовал в темноте, уверенно минуя кучи мусора и завалы вонючей рухляди. Они скользнули между рядами ржавых стропил и оказались на древней металлической лестнице.
Лишь несколько мгновений понадобилось им, чтобы осмотреться и выскользнуть из чердака…
Очутившись на крыше Небоскреба, этого черного угрюмого утеса, отвесно вздымающегося среди морской глади, Таррейтал невольно застыл, жадно вдыхая полной грудью свежий влажный воздух. Отсюда открывался удивительный вид на однообразные окрестности. Недвижная морская гладь, залитая безжизненным серебристым лунным светом, была похожа на огромное плато из черного полированного мрамора.
Крыша Небоскреба была в некоторых местах усеяна темными фигурами птиц, устроившихся на ночь.
— Раньше их было гораздо больше… — невольно заметил Вингмохавишну, пробираясь вдоль невысокой стены.
— Птиц с каждым днем остается все меньше и меньше! — шепотом сообщил коротышка. — Они не могут никуда далеко улететь, кругом вода… Люди-крысы днем подстерегают их и пожирают… За пару дней они истребили больше половины… К завтрашнему вечеру, я думаю, птиц не останется совсем… здесь не будет ни одной…
Кипис оказался совершенно прав, и за вентиляционной трубой Таррейтал увидел воздушный шар!
От тьмы бесшумно отделились неясные тени, — мгновенно принц понял, что это были его друзья, прятавшиеся в другом тайнике под крышей. Раздались сдавленные крики радости:
— Приветствуем тебя, повелитель!
— Маскей!.. Уэлбек!.. Парсонс!..
Таррейтал мог поклясться, что никогда еще в жизни он так не радовался, встретив своих друзей детства.
Они ринулись к плетеной корзине, прикрепленной к металлическим крюкам веревками, едва слышно поскрипывающими на ветру.
— Внутри все, что нам нужно… съестные припасы и вода! — возбужденным голосом сообщил толстяк Маскей. — Нам хватит походной снеди на много дней, пока мы не достигнем суши! А уж потом мы приземлимся и поедим по-настоящему, как следует.
Воздушный шар вздымался вверх, с готовностью подрагивая на ветру. Плетеная корзина, прикрепленная к металлическим опорам четырьмя прочными тросами, не вызывала у принца особого доверия, но времени на размышление уже не оставалось.
Далеко на горизонте уже обозначилась узкая нежная розовая полоска дымки, знаменующая близкое наступление рассвета. Нужно было успеть до восхода.
— Вперед! Да поможет нам Всевышний! Вперед! — скомандовал юноша.
Таррейтал отцепил один конец и запрыгнул в корзину первым, прихватив с собой квадратноголового шута. Парсонс задержался на крыше, чтобы отцепить второй трос, удерживающий шар. Толстяк Маскей с силой выдернул свой конец и с хрипом перевалился внутрь, отчего корзина заходила ходуном.
Свобода была уже близка. Уэлбеку оставалось только отсоединить свой конец, но он никак не мог разобраться с узлом и нетерпеливо дергал его.
В этот момент раздались яростные крики. Из другого люка на крыше вырвались щетинистые тени, с той стороны раздались разъяренные визги лемутов. Люди-крысы, дежурившие в Небоскребе, быстро обнаружили пропажу Вингмохавишну и сразу ринулись в погоню.
Когда старые друзья встретились на крыше, от радости они потеряли чувство осторожности. Они открыто ликовали, позабыв об элементарных правилах ментальных блоков. У Таррейтала уже тогда мелькнуло неясное подозрение, что С’герх сразу может поймать ментальные импульсы и мгновенно вычислить местонахождение беглецов. Только, как это часто бывает, в сознании принца сработало устойчивое и совершенно неверное предположение о том, что все будет хорошо.
Надежды не оправдались. Люди-крысы стремительно вышли на след и ринулись наверх.
Воздушный шар уже начал подниматься, но и лемутам оставалось преодолеть всего несколько шагов. Лицо Уэлбека покрыла испарина, он яростно дергал свой узел, но никак не мог его освободить.
— Давай, давай, дружище! — закричал из кабины Таррейтал. — Твари уже выскочили на крышу!