— Я счастлив расстаться с тобой! — издевательски хохоча, закричал сверху Таррейтал.
Всем своим видом он показывал, что больше нисколько не боится бритоголового и насмешливо заорал:
— Прощай! Мы никогда больше не увидимся!
«Ты ошибаешься! Мы никогда больше не расстанемся! — вдруг раздался в его сознании металлический мысленный «голос» Хозяина лемутов. — Теперь ты не сможешь убежать от меня!»
— Я уже убежал от тебя! — крикнул принц, хотя и почувствовал, что в душу вселилась неуверенность.
«Ты ошибаешься. Теперь ты не сможешь это сделать, потому что оказался способным учеником! Ты подарил нам не только священника, но и своего друга… Это только начало. Все еще впереди! Умница! Я начинаю даже немного гордиться тобой!»
Вингмохавишну невольно посмотрел на своих спутников, словно проверяя, не перехватили ли и они этот телепатический канал. Но Маскей, Парсонс и Кипис были настолько ошеломлены смертью Уэлбека, что не могли ничего воспринимать и забились по разным сторонам прямоугольной корзины.
— Чего ты хочешь? Оставь меня, — яростно завопил Вингмохавишну, обращаясь к стоящему внизу. — Я улетаю!
«Счастливого полета… Береги себя и помни, что мы еще встретимся…»
Воздушный шар, между тем, поднимался все выше и выше, оставляя внизу Небоскреб, торчащий среди бескрайних морских просторов. В первых лучах рассветного солнца истаяли фигуры людей-крыс, пожирающих Уэлбека. Пропал силуэт С’герха, стоящего на высоком бетонном парапете.
Дом, в котором родился и вырос Таррейтал, сначала уменьшался в размерах. Потом аэростат двинулся дальше, и огромный Небоскреб превратился в тонкую, едва заметную иголку и вскоре окончательно растворился в мрачном небытии. Принц еще не знал, что ему суждено будет вернуться сюда. Казалось, что история его жизни в Наккуте завершилась, а между тем она находилась только у истоков. Клубок нити его судьбы только начинал запутываться и делать свои первые обороты.
Сначала Вингмохавишну никак не мог поверить в то, что они действительно спаслись. Он стоял в плетеной корзине и не мог убедить себя самого, что они, действительно, улетали прочь от яростных полчищ лемутов и навсегда ускользали от жесткого невидящего взгляда С’герха.
Аэростат плавно парил. Он то поднимался, то опускался на незримых потоках, словно парусное судно, подчиняющееся направлению морских течений.
Место, когда-то называвшееся Наккутом, исчезло за клубами туманных облаков, стелющихся над безмолвными просторами Внутреннего моря. Воздушные потоки несли воздушный шар в неизвестные пределы, и никто не мог сказать, где он опустится.
Розовый солнечный диск, окруженный волнистым туманным ободом, уже начал подниматься на нежную небесную лазурь. Над поверхностью моря плыла зеленоватая, белесая прозрачная дымка. Повсюду, куда ни простирался взгляд, покачивались клубы изумрудных сполохов, скользящих над волнами.
Повернувшись к своим спутникам, принц сказал:
— Что же вы не радуетесь? Что же вы молчите?
— Поздравляю тебя, мой повелитель! — робко пискнул забившийся в угол Кипис.
Квадратноголовый коротышка дрожал всем тельцем. Непонятно было, замерз ли он, или сотрясается так сильно от невыносимых испытаний, выпавших на его долю.
Сидевшие в противоположном углу Маскей и Парсонс не поддержали шута, а, переглянувшись между собой, только напряженно, грозно насупились.
— Что же вы молчите? Раньше вы и секунды не могли прожить без бессмысленной болтовни. Что это случилось с вами? — повторил Таррейтал. — Неужели люди-крысы все-таки успели отгрызть вам языки?
— Как ты мог… — хрипло спросил Парсонс.
— О чем ты? — прищурился Вингмохавишну.
— Как ты мог так поступить с Уэлбеком… Мы могли спасти его! Еще немного, и мы вытянули бы его, подняли в корзину!
— Еще немного, и мы сами очутились бы на крыше! — нервно повысил голос принц. — Сейчас вы уже покоились бы в лемутских желудках и дышали бы не свежим воздухом, а гнилью крысиного брюха!
— Ты убил его… — прошептал Маскей. — Ты бросил его на растерзание…
Что-то в словах и во взглядах двоих его спутников заставило Таррейтала насторожиться.
Только Кипис сидел тихо, не шелохнувшись, в своем углу.
Маскей и Парсонс вскочили на ноги у противоположной стенки просторной корзины. Нечто странное, необычное сквозило в их поведении. Они стояли, сверкая глазами и вздрагивая от нервного напряжения. Казалось, юноши едва сдерживали себя, чтобы не броситься с кулаками на принца.
Тяжелое предчувствие ледяным сквозняком проскользнуло по душе Вингмохавишну. Он решил не обострять обстановку, а мысленным лучом скользнуть в их сознание, чтобы изнутри попытаться понять состояние своих приятелей.