После ядерной катастрофы, которую выжившие земляне по традиции называли Смертью, к моменту рождения Таррейтала Вингмохавишну прошло около четырех тысячелетий. Земля, когда-то нежно именуемая старинными поэтами «голубой планетой», уже понемногу оправлялась от чудовищных ран. За это время мир уже забыл о мечтательных эпитетах и вовсю зализывал раны, нанесенные атомными схватками.
Бескрайние густые леса, обширные прерии и степи уже снова стали покрывать выжженный радиацией американский континент. Климат потеплел, потому что после всех испытаний планета снова вошла в новый межледниковый период.
Да, погибло огромное число людей, но некоторым удалось выжить. Смертоносное дыхание ядерной войны слизало с поверхности Земли множество растений и животных, но другие изменились, хотя и приняли весьма странные, нередко очень опасные формы.
Конец света давно ожидался человечеством. Еще мифические древние философы, жившие, по преданиям, в дремучей тьме веков, красиво именовали конец света в своих фолиантах на латыни «finis mundi».
Только Страшный суд наступил не сразу, не в одно мгновение. Не трубный глас ангельского воинства Распятого Спасителя вострубил преставление мира, а воинственный клич Нечистого.
Наивные мудрецы прошлого считали, что точные знания дадут человечеству силу. Но именно к двадцать второму веку, самому развитому в научном отношении из всех предыдущих, оказалось, что темным силам удалось расшатать цивилизацию, насквозь прогнившую и безнадежно, неизлечимо больную.
Тени невозможных реальностей, казавшиеся еще в начале третьего тысячелетия выдумками распаленного мозга, внезапно обрели плоть. Страшная болезнь охватила цивилизацию, над Землей зависла исполинская хищная птица по имени Безумие, и именно она накрыла землю тенью крыльев ядерной схватки.
Множество огромных городов, предназначенных для жизни десятков, сотен миллионов людей, за несколько секунд обратились кучами радиоактивного пепла. От сотрясений опустились в морские пучины одни страны и вознеслись из волн другие. Губительного дыхания атомного оружия оказалось достаточно для того, чтобы огромные древние континенты поменяли свои очертания. Полноводные североамериканские реки обмелели или изменили направления, а Великие озера слились, образовав колоссальное Внутреннее море.
Мир стал иным, да только мало кто из людей смог бы это заметить. Уцелели далеко не все…
В двадцать втором веке, еще до Смерти, многие путешественники и ученые искренне считали, что на древней-древней Земле уже давно не осталось диких, необитаемых мест. Компьютерные географы и биофизики, космические естествоиспытатели и информационные геоаналитики, — все эти самые разнообразные исследователи почему-то представляли себе, что к началу их безумного столетия каждый угол земного шара уже был тщательно обшарен и изучен. Всем казалось, что они знают свою голубую планету не хуже собственных квартир.
День за днем, год за годом, столетие за столетием… медленно, но верно, человечество в ходе своего развития осваивало все новые и новые необитаемые территории, расширяя границы безжалостной технократической «ойкумены». Так называемый технический прогресс в третьем тысячелетии все глубже вторгался в естественную природу, перелицовывая ее на свой особый манер.
Облик Земли с каждым годом постоянно изменялся. Она все больше напоминала цельный, единообразный пейзаж, — эдакую сплошную промышленную окраину, беспредельную и адскую. Порой казалось, что глазу стороннего наблюдателя открывалось лишь безграничное скопление гигантских фабрик по выпуску продукции, окруженных кольцом не менее гигантских свалок и заводов по переработке бесчисленных потоков индустриального мусора.
Человечество содрогалось в пароксизмах техногенных катастроф, только как-то не очень придавало этому значения, а продолжало неумолимо, метр за метром, заполнять территорию планеты, когда-то казавшейся ее обитателям необъятной. Конгломераты городов сливались в единые урбанистические колонии, и порой трудно было провести четкую границу между двумя разными городами.
Казалось, что вскоре мегаполисы окончательно поглотят всю территорию, превратив карту мира в один исполинский городской план. Только в это самое время разразилась война, в большинстве своем откинувшая цивилизацию на уровень каменного века.
Планета покрылась язвами, обширными участками земли, пораженными древней атомной радиацией в результате бомбардировок. Здесь почти нельзя было встретить воду или растения, однако жизнь продолжала существовать даже в этих ужасных местах, хотя по большей части она приняла странные, враждебные формы, развивающиеся в условиях сильной радиации и свирепой борьбы за существование.