Она была невероятно хороша! Такой прекрасной девушки он еще не видел в своей жизни!
— Уходи… уходи, прошу тебя… — взмолилась она, разглядев темную тень, скользнувшую в тайные пределы ее опочивальни.
— Нет! Теперь ты моя! — дрожащим от страсти голосом возразил Таррейтал. — Теперь никто не отнимет тебя, никто не вырвет из моих рук…
Она встала перед ним и умоляющим голосом попросила:
— Уходи от меня…
— Но почему?
— Да, ты спас меня! — кивнула головой Далила. — Ты выручил меня из беды. Но я всегда буду любить только Наврота…
Холодная ярость обручем ненависти сковала голову Таррейтала. Бешенство стучало у него в висках, оно жгло его раскаленными иглами.
Не владея собой, он сконцентрировал с помощью ментального медальона всю свою телепатическую мощь и на несколько мгновений заставил девушку отключиться. Далила не понимала, что с ней происходит…
Колени ее безвольно подкосились, и она с протяжным вздохом опустилась на кровать.
Пальцы Таррейтала нетерпеливо рванули ворот ее ночной сорочки. Невесомая, едва ощутимая легкая ткань разошлась с тихим шелестом, и вожделеющему взгляду принца явилась ее совершенная плоть.
Как зачарованный, он смотрел на обнаженную Далилу и в свете луны видел ложбинку, темневшую между ее пышными грудями. С детства он считал, что у всех женщин должно быть три груди, и сейчас любовался парой сосков, усматривая почему-то в этом тайный знак, что он никогда больше не разлучится со своей любовью.
Далила оставалась в небытии. Она не могла сопротивляться мощному ментальному полю Таррейтала, и молодой принц, скинув с себя одежду, скользнул к ней под покрывало.
Внезапно дочь Нодро, словно опомнившись, открыла свои зеленые глаза и пристально уставилась на Вингмохавишну. Она словно впервые увидела его лицо и закричала:
— Будь ты проклят! Будь проклят ты, порождение Нечистого!
От ее крика в доме начался страшный переполох. В коридорах послышался громкий топот стражников. Они бегали, разбуженные среди ночи пронзительными криками Далилы и не могли понять, что происходит.
Но уже через мгновение на пороге девичьей опочивальни возник сам купец. Вместе с тремя дюжими стражниками он ворвался в спальню. Свет факелов ярко осветил покои…
Таррейтал не успел накинуть на себя одежду и, судорожно прикрывая обнаженное тело покрывалом, отполз в сторону.
— Предатель! — возопил Нодро. — Ты пробрался в мой дом, как предатель! Подлый изменник, вероломный негодяй!
— Я люблю твою дочь! — прерывающимся голосом сказал Вингмохавишну. — Теперь ты должен отдать ее мне в жены! Теперь она станет принцессой!
Но глаза знатного купца только яростно сверкнули в ответ.
— Она никогда не станет твоей женой… — грозно прошипел он. — Она никогда не будет принадлежать тебе, потому что уже через час твоя голова полетит в плетеную корзину для мусора…
— Нет, отец… — сдавленным голосом возразила Далила. — Ты не станешь его казнить… Пусть убирается отсюда, и ты увидишь, что он вскоре сам казнит себя. Его не нужно наказывать, потому что он сам накажет себя самым страшным наказанием…
Принц умолял и плакал. Он заклинал и прилагал все усилия для того, чтобы сломить волю купца и его дочери.
Но все оказалось тщетно. Не прошло и нескольких минут, как его выбросили в черную ночь, и ворота дома зеленоглазой красавицы навсегда захлопнулись для него…
Глава десятая
Дорога в туман
Наступила почти полная тишина. Таррейтал сквозь сон различал едва уловимое дыхание ночного ветра, шевелящего верхушки тростников. Над головой раздавался только монотонный писк кровососов, да вдалеке прорезали тишину резкие трели лягушачьих голосов.
Прошло уже много дней с тех пор, как зеленоглазая Далила выгнала его из дома своего отца Нодро. После того, как он прорвался ночью в ее опочивальню и насильно овладел девушкой, красавица прокляла его и приказала больше не приближаться к ее порогу.
Смуглое лицо принца потемнело за это время еще больше. Он скитался по бескрайним лесам, переживая и постепенно приближаясь к своим родным пределам. Теперь он хотел только одного — власти и возвращения в Наккут. В душе жила нелепая надежда на то, что воды Внутреннего моря за время его скитаний ушли прочь, и снова, как и прежде, на холме высится Небоскреб.
На всем белом свете у Вингмохавишну не осталось никого…
Сначала он потерял родителей. Потом исчез из его жизни аббат Фарсманс, потом остальные друзья и квадратноголовый коротышка Кипис, быть может, самое преданное ему существо во всем мире.