Попытавшись позвонить своему лучшему другу, чтобы получить хоть капельку утешения после такого предательства, меня ждал очередной удар в спину. Вместо тихой и молчаливой поддержки на меня свалился неожиданно яростный вопль человека, которого задолбало выслушивать очередное нытьё неудачника. У него своих проблем вагон и маленькая тележка, которые нужно срочно решать.
Предательство девушки ещё можно стерпеть, но предательство близкого друга стало последним камешком на моих хрупких плечах. Подумаешь в небесах парит огромный инопланетный корабль, а по земле носятся четвероногие монстры с глазами на тентаклевидных отростках. Разве это повод называть друга тупым аутистом?
Брошенный всеми, в том числе и родителями, которые именно в этот проклятый день решили выключить свои телефоны, мне оставалось лишь доедать остатки десерта, наблюдая из первых рядов за хаосом, творящимся в мире.
Повсюду были слышны крики ужаса и мольбы о спасении. Звуки выстрелов звучали всё чаще, заменяя собой звук разрываемой человеческой плоти. Когда среди выстрелов стали слышаться взрывы, создавая видимость победы вооруженных сил человечества, нам оставалось только ждать и молиться, чтобы военные смогли одолеть инопланетных захватчиком и спасти нас из бетонной коробки, в которую мы сами себя и загнали.
Когда сопротивление снаружи угасло, следующими на очереди оказались мы, запертые внутри здания словно консервы. Каким-то чудом нам удавалось сдерживать натиск четвероногих охотников благодаря собранным на скорую руку баррикадам у двери, однако, когда вперед вышли гуманоидные пришельцы с кислотными пушками вместо конечностей – оборона посыпалась, как карточный домик.
Большую часть людей пришельцы отправили на корабль, но парочку решили просто… переработать на месте. Неизвестно кому повезло больше, – нам или им, - но мне кажется, лучше продолжать хвататься за жизнь всеми возможными способами. Конечно, проживание в обществе пульсирующих вен и живой плоти могло нанести определенный вред психике, однако нет той проблемы, которую не сможет проработать профессиональный психолог.
Всех нас поместили в некий аналог… тюрьмы? Почему мой тон звучит неуверенно? Трудно называть тюрьмой пустое пространство, в стенах которого заживо похоронены люди. Будто сама стена обволокла их торс и конечности, лишая возможности двигаться и оказывать хоть какое-то сопротивление надзирателям.
Впервые познакомившись с надзирателями даже у оптимиста вроде меня пробежал холодок по спине. Огромных размеров ленточный червь, вцепившийся зубастой пастью в затылок маленькой девочки и пожирающий «нечто» из её головы. Потеряв это самое «нечто», тело человека продолжало жить, но его разум… Называть это жизнью – насмехаться над самим понятием жизни.
Наблюдение за этими куклами сломало психику многим сокамерникам. Большую часть похищенных пожрали в первые минуты пленения, однако, чем дальше продвигалось вторжение, тем меньше страдали обычные граждане. Уже через пять минут черви спускались чтобы пожрать лишь тех, кто одет в военную форму, дорогую брендовую одежду или обладал определенной харизмой. Одним из таких неудачников оказался мэр нашего славного города, лицо которого мне удалось вспомнить спустя час, как его мозги пожрал очередной надзиратель.
Следующие пару часов происходила рутина. Надзиратели уже потеряли к нам интерес, а всех бездушных кукол окончательно растворили в стене. Те немногие выжившие, которым удалось сохранить разум в этом кошмаре, предпочитали просто молчать и ждать своей участи. Все мои попытки хоть как-то поднять настроение разбивались о стену молчаливого осуждения со стороны товарищей по несчастью, а потому скука буквально съедала меня изнутри.
Спустя черт знает сколько времени меня и ещё пару сокамерников начали пожирать стены темницы. Ощущения, стоит сказать, были не из приятных. Будто огромных размеров чудовище проглотило меня целиком, протащило через всю пищеварительную систему и извергло из «запасного входа и выхода» на другой стороне корабля, и от увиденного там к моему горлу подступили недавно съеденные пирожные.
Лишенное всех конечностей женское тело, брюхо которой распорото, а внутри копошилось склизкое чудище с десятками щупалец. Раскроенные черепа мужчин, в которых копошились младшие братья червей надзирателей. Гротескное чудовище с телом человека и бесформенной плотью, заменяющей голову, пытающееся булькать нечто осмысленное. Тело этого существа, забитое татуировками с головы до ног, отзывалось в памяти чем-то знакомым. Кажется, изначальный владелец этого тела пропал одним из первых из нашего карцера.