Ну, а для нашей семьи правление новой императрицы началось с определенных прибытков. Начать с того что в этой реальности отец, которому я слил информацию о том, как восходила на дядюшкин престол Анна Иоанновна, не остался в стороне от событий, а принял в их развитии некоторое участие. Несколько визитов и ценных подарков к сановным персонам, кои в дальнейшем приняли в восстановлении самодержавной власти императрицы, небольшое денежное вспомоществование некоторым гвардейским офицерам, подпись на обеих челобитных – и статский советник, дворянин Акинфий Демидов был представлен ко двору ея императорского величества, во время которого государыне была преподнесена диковина – устройство из шестнадцати серебряных шариков, подвешенных на тонкой бечеве к закрепленной на рамной подставке перекладине так что они представляли собой наклонную линию[10]. При отклонении шариков с помощью досточки на одинаковый угол отклонения и запуске «цепи», шарики начинали эффектно двигаться, выписывая красивые петли, круги и волны. Налюбовавшись на занимательное зрелище, царица пригласила Акинфия на обед – честь которой удостаивались самые близкие сановники. В итоге отец восстановил связи с Адмиралтеств-коллегией, утраченные со смертью деда и его «флотского покровителя» Федора Матвеича Апраксина, вновь став поставщиком для флота якорей и иного корабельного железа. Более того, у папки получилось предварительно забиться на поставки «артиллерийского уксусу», который в скором времени должен быть дать новый заводик.
Началось новое предприятие с углевыжигательной печи которую я называл лабораторной, а отец «новоманерной», которую подстроили на нашем Тульском заводе по моим чертежам. Печь представляла собой сложенную из кирпича толстостенную камеру, шириной и высотой в одну, а длиной в две сажени со сводчатым потолком. Полом в камере служила наклонная чугунная плита, а под плитой расположилась топка. В свод камеры была вмурована чугунная же труба с тройниками и отводками. Один отводок был направлен в топку и из него была сделана примитивная горелка. Еще одна трубка была вмурована в торец камеры у самого дна. Процесс пережога начинался с загрузки дров, затем печь замуровывалась и в топке начинали жечь хворост и прочую некондицию. После того как печь прогревалась из верхнего отводка начинал идти пар. К нему, время от времени подносили огонь и как только на конце отводка вспыхнул факел, показав что пар сменился горючим газом. В отводок забили заглушку и газ пошел в топку – печь вышла на самоподдерживающийся режим. А с торцевого донного отводка, который направили во врытую рядом бочку пошел выход вонючей жижи – так называемой жидкой фракции. Спустя сутки процесс закончился и печь оставляли на седмицу остывать.
Уголь выходил более качественный, и что немаловажно – качество его было стабильно, а не гуляло от поставщика к поставщику. Собранную жижу сперва долго отстаивали, потом аккуратно разделяли верхний слой от более густого нижнего. Верхнюю фракцию, с помощью отыскавшегося в папенькиных закромах перегонного куба, разделяли на смесь горючих спиртов (которую в дальнейшим приноровились сжигать в топке, экономя топливо) и на смесь уксусной кислоты и разных примесей. К сожалению, отделить пищевой уксус на таком примитивном оборудовании было невозможно и идею отложили на будущее, а получившуюся жидкость отец, не мудрствуя лукаво назвал «артиллерийским уксусом» и в дальнейшем стал продавать сперва флоту, а затем и армии.