– Ва! Действительно угадала! Впрочем, я знакома с целой кучей других подобных учений.
Герда уже расправилась с пончиком. Поглядев на приятелей, она заметила, что те тоже покончили с трапезой.
– Не важно, – произнёс её собеседник после коротких раздумий. – Ведь не иначе как само мироздание подсказало тебе этот ответ. Значит, ты ещё не совсем испорчена. Во всяком случае, не так как твои дружки.
– О, мы так на это надеялись! – какая-то женщина из «божественных зерцал» от умиления, кажется, готова была прослезиться.
– Чего, чего, – Герда даже оторопела слегка, – так вы, что всё это своё явление ради меня организовали?!
– Да, – подтвердил старший, – когда мы узнали, что чистая и невинная душа попала в эту богомерзкую школу для изменённых.
Герда не сразу вспомнила, что изменёнными фанатики называют космогаторов.
– Тяжёлый случай, – пробормотала она.
– Да, – вновь воскликнула женщина, – они замутнили душу свою, которая должна живое божество отражать, имплантами, что образ божества отражённый в ней искажают.
Герда хотела было просто встать и уйти, но ей вдруг стало интересно понять логику фанатиков.
– Ваша церковь ведь входит в общечеловеческую? – поинтересовалась она.
Старший священник, жрец или кто он там был на самом деле, степенно кивнул:
– Естественно.
– Тогда вы должны быть согласны, что бог есть творец.
– Безусловно.
– А суть его творчество.
Старшой был согласен и с этим.
– Да, творческий исток порождает вечно обновляющуюся вселенную. А зерцала нашей души этот исток отражают. Мы рады, что нашли взаимопонимание.
По мнению Герды, до взаимопонимания им было так же далеко, как до Магеллановых облаков и большого, и малого вместе взятых.
– Я пастор Брак, – представился между тем старший балахон. – Как только мы узнали, что ты находишься в этом кафе, то пришли, что бы спасти твою невинную душу.
– О душе потом, – отрезала Герда, довольно холодно.
– Дитя, душа это самое важное.
– Я знаю.
Она набрала в лёгкие побольше воздуха.
– Вы мне вот, что лучше скажите, если бог есть творчество, а наши души его отражения, то почему же вы не даёте людям меняться? Вы что всерьёз считаете, что те, кто поставил себе имплант, перестают быть людьми? Кому от этого хуже? Да вы всех ведёте в болото!
– Всё куда хуже, чем мы думали, – расслышала она еле слышимый шёпот, – дьявольская пропаганда слишком глубоко проникла в неё.
– Дитя, – попытался урезонить её пастор Брак, – ты говоришь ересь. Если создание имплантов и творчество, то не от бога.
– И решать, что от него, а что нет, конечно, будете лично вы?
Герда почувствовала, что её заносит. Следовало закругляться.
– Ну почему же, – удивлённо проговорил Брак, – есть предписания общечеловеческого синода.
– Спасибо, – отрезала Герда, – но решать что хорошо, а что плохо я предпочитаю сама. Пошли ребята!
Она решительно встала, и, убедившись, что приятели следуют за ней, прошла мимо растерявшихся поклонников божественного зеркала к выходу. К удивлению Герды её никто не преследовал. Возможно, зелёные балахоны решили, что душа девочки уже окончательно погублена.
– А ты молодец, – воскликнул Брюс, когда они вновь оказались снаружи, – ловко отбила этого Брака.
– Брак он и есть Брак, – весело сказала Надежда. Судя по всему, она тоже осталась довольна подругой.
Сама Герда предпочла промолчать. Она вовсе не считала это победой. Хотела ведь мирно с людьми поговорить, и вдруг чуть не сорвалась, ни с того, ни с сего.
Она попыталась представить, что бы сделали на её месте оба её отца и родной, и приёмный. Вскоре она пришла к выводу, что ни тот, ни другой вообще не стали бы разговаривать с фанатиками. Капитан наёмников Кортус Мир, скорее всего, их бы сразу послал, далеко и надолго. А Горд, попросту продолжал бы обед. Она уже убедилась, что этот человек просто не обращает внимания на незначительные помехи. Интересно, – подумала она, – где сейчас Горд? Герда вспомнила, что давно его не видела.
С океана налетали порывы холодного штормового ветра. Он вихрем, проносился по небольшому городу, завывал, словно запугивая людей, поднимал мусор и тащил его от одного конца улицы до другого.
Птицы попрятались в укромных местах и теперь дрожали от холода. Многочисленные ручные животные с зелёным мехом и шестью лапами, которых в ясную погоду можно было увидеть по всему городу, теперь встопорщив шерсть, спешили укрыться в домах.
Но Горду подобная погода даже немного нравилась. Он двигался против ветра широким, уверенным шагом, с удовольствием вдыхая чистый холодный воздух. Кругом стояли жёлтые округлые здания, над которыми в густо-тёмном вечернем небе сияли две маленьких жёлтых луны. Вскоре улица кончилась.