Пора, решил Горд. Ещё одним преимуществом «Ласточки» было то, что на ней можно было уйти в сплетение почти вблизи от планеты. Но сейчас, даже для неё расстояние было критическим. Горд решил рискнуть, понимая, что если боевые корабли пошли на таран, то, значит, времени практически не осталось.
Он отключил линейные двигатели, бросив всю энергию на пространственный деформатор. Перед глазами пронеслись лица короля Родислава, его брата, встреченной во дворце девочки и даже теле-жреца проповедника. Лица людей, которые вроде бы для него ничего и не значили. Хотелось взвыть от отчаянья. Потом прямо перед кораблём на мгновение возникла чёрная воронка создающая иллюзию бешеного вращения. Корабль прошёл горловину и «рухнул» в сплетение. Больше ни на что отвлекаться космогатор не мог.
Из-за близости планеты «Ласточка» вошла в сплетение под опасным углом. Квантовые коридоры пульсировали. Даже такому опытному пилоту как Горд требовалось усилие, что бы проходить сквозь них. К тому же он никак не мог выправить крен ласточки относительно стенок. Сложность сплетения стремительно возрастала, на пределе работал компьютер. Мозг Горда с трудом успевал анализировать поступающую в него информацию. Зимин уже едва-едва выводил корабль из сложных петель, которые описывали квантовые каналы.
Он утратил всякое представление о своём положении относительно реальной вселенной. До Горгоны мог быть и километр, а мог и световой год. Ласточку развернуло уже на двадцать пять градусов относительно коридора. Звездолёт едва не задевал его стенки. Хорошо хоть квантовый тоннель в этом месте был достаточно крупным. Но Горд всё никак не мог вывести корабль в реальный космос.
Ещё один поворот. Каким-то чудом пилоту удалось не врезаться в стенки, что означало б конец. Стенки тоннелей состояли из сверхплотной материи.
Ценой огромного напряжения Горду удалось уменьшить угол наклона. И как раз вовремя, после очередной развилки коридор начал плавно сужаться. Ага, вот он выход! Расположение, правда, не слишком удачное, но выбирать не приходиться. Горд свернул, по направлению к тупику, одновременно активируя пространственный деформатор. Переднюю часть корабля окутал кокон гравитационной энергии. Конец коридора вспучился, превращаясь во вращающуюся воронку. В её конусе виднелись звёзды.
Корабль стало трясти, выход происходил в критичном режиме, как впрочем, и весь полёт. Пространственное искривление нарастало. Звездолёт стал вращаться вокруг оси, однако Горд справился. Тщательно рассчитанными гравитационными векторами он выбросил корабль наружу. Горд увидел как по «Ласточке» пробежала волна искажений, и потерял сознание.
Горд очнулся от того, что его трогали за плечо. В «Ласточке» была невесомость, как и должно, было быть в пространстве при отключенных двигателях.
Космогатор открыл глаза. Голова нестерпимо болела: следствие полёта в чрезвычайном режиме. Никаких небесных тел поблизости не было. Убедившись что корабль в безопасности, Зимин отключил имплант, потом в ручную, с пульта задал компьютеру команду на определение координат, и лишь после этого повернулся к Герде.
То, что девочка очнулась раньше него, космогатора здорово удивило. Обычно не подготовленный мозг не был способен выдержать пребыванье в сплетенье. Законы привычной евклидовой логики там не действовали, и сознание попросту отключалось. Герда пришла в себя очень быстро, и это свидетельствовало о её редкой психической стабильности.
Сейчас Герда не отстёгиваясь от кресла, протянула руку через его спинку.
– Очнулись? – не столько спросила, сколько констатировала она. В голосе девочки звучало явное облегчение, но не было даже намёка на панику.
– А теперь, – произнесла она неожиданно по взрослому, – мне бы хотелось, что бы вы объяснили, что значит этот безумный полёт. Мне, конечно, было интересно. Но с трудом вериться, что этим вы хотели доставить мне удовольствие.
Она ничего не поняла, – подумал Горд с некоторым изумлением. – Хотя откуда. С момента активации импланта, почти вся информация проходила непосредственно через компьютер. А смысл происходящего на орбите, не подготовленному человеку понять было сложно. Это в том случае если она вообще, что-либо заметила.
Ну и что спрашивается, он должен теперь ей сказать? И что спрашивается с ней теперь вообще делать? Горд впервые подумал, что, спася девочку, отныне в какой-то мере несёт ответственность за её дальнейшую судьбу. Вот уж облагодетельствовало его мироздание подарочком.