Мы с Бартом остались на кухне. Посуду я все же Люсии вымыть не дала — стало стыдно. И пока Барт пил чай, пыталась отодрать от тарелок присохшие к ним остатки еды. Со вчера еще лежали в мойке, а мне лень было вставать.
— Отец ребенка живет не с тобой, — просто сказал Барт, когда я вытирала руки о передник.
Жара с улицы уже просочилась в квартиру, нещадно выгоняя ночную прохладу. И несмотря на усиленную работу кондиционера, уходить не спешила. Першило в горле, слезились глаза и безумно хотелось спать.
— Он ушел, — уклончиво ответила я.
— Известишь его? Мальчик будет хищным. Сильным воином и членом его племени.
— Скажу скади. А Эрик… — вздохнула. — Он не просто ушел. Есть такое место — кан. В книге предсказаний Арендрейта говорилось, что для Эрика откроется портал туда.
— Редкому воину так благоволит судьба.
— Он заслужил.
— Что ж тебя оставил? — недовольно проворчал Барт. — С ребеночком-то? Заслужил он…
— Эрик не знал. — Я присела на стул, положила руки на гладкую столешницу. В чашке покрывался переливающейся коркой давно остывший пакетированный чай. Думала, разрыдаюсь — миновало. Только сухая, трухлявая тоска в груди душила, мешала дышать. — И я сказала… что не люблю.
Барт вздохнул. Присел рядом. Теплая рука коснулась плеча, успокаивая. Но я не ревела. Просто сидела, и смотрела на ладони.
— Кан действительно дает многое. Знания. Мудрость. Перспективы.
— Женщина не сравнится, — грустно прошептала я, слушая, как шуршит тоска в груди.
— Сама по себе — нет. Но вот то, что она дает… Иногда мужчине недостаточно просто быть сильным. Нужен дом. Уют. И та, кто этот уют обеспечит.
— У тебя нет жены. Почему? — Я посмотрела на него с интересом, а Барт отвел взгляд.
— Была, — улыбнулся. — Нира. Очень красивая была, чертовка. Цыганка. Смоляные волосы до талии, черные глазища. Танцевала в цветастых юбках вокруг костра. — Он вздохнул. — Не уберег…
— Охотник?
Обветренное лицо потемнело, и тонкая паутинка морщин стала заметнее. А еще круги под глазами, складка между кустистых бровей. И пальцы на светлой глади столешницы чуть подрагивали от напряжения.
— Драугр. И когда эта появилась — больная, я сразу вспомнил Ниру. Порывался тебя спасать. Даже совет был. Только вождь не имеет права подставляться — у него племя. И ответственность за людей. Преемника нет, а тот, что способен возглавить… не готов еще. А потом, когда я встретил тебя в Москве, понял, как ты на нее похожа. В тебе огонь есть, девочка. Как в ней был. Этого не вытравишь.
— Ты — хищный, мог бы еще жениться. И не на одной.
— Мог бы, — кивнул. — Только зачем? Никто из них не сравнится с ней. Она до сих пор у меня здесь. — Барт положил ладонь на грудь. — А кан не затрет чувств, там их нет вообще. Белый туман, объединяющий сознания сильнейших из многих миров. Но эмоций нет. Оттого и недостаток ощущается острее.
— Нам это неведомо, — слабо улыбнулась я.
— Поверь тому, кто был там и вернулся.
— Как… был?
В глазах потемнело, затылок налился тяжелой вязкой жижей, мир расплылся от неожиданных слов. И то ли прохлада успела разлиться по комнате, то ли просто холод поднялся откуда-то из жилы. Знобило. Сильно, до мурашек.
А Барт просто ответил:
— Был. Если есть дверь туда, почему ты думаешь, что нет ее оттуда?
— Но тогда… как же… — Ухватилась за горло. Машинально. Казалось, его разорвет от рвущихся изнутри слов. — Эрик…
— Может вернуться, — подтвердил Барт. — Но дело в том, Полина, что из кана есть множество выходов. Не только в наш мир. В другие — более совершенные, населенные другими существами. Они многое знают., многое умеют. И многому могут научить. Сам кан никогда не станет никому домом. А вот те миры — вполне.
— Ты был там? В тех мирах?
Барт покачал головой, и я впервые осознала, как много у него седых волос. Сколько пережил вождь сольвейгов? Похоронил жену, соплеменников, ходил в кан и вернулся… ради чего?
— Не был. Назад уже не возвратиться, кан не открывает двери дважды. А здесь у меня семья. Племя. Ответственность. Говорю же, преемника нет.
— Эрик не вернется, — мрачно сказала я сама себе. — Уйдет в один из тех миров. Ему сюда незачем приходить.
Потому что я прогнала. Сказала, что не люблю. У скади есть Даша, и Эрик, по сути, свободен. От всего. А ведь если бы я знала… Хотя что уже жалеть? Ушел и ушел…
— Такова, значит, его судьба. У тебя теперь своя, девочка.