— Не хочу. Мне будет спокойнее переждать. Когда родится ребенок, я вернусь, обещаю. Мальчик будет скади, я не отберу.
— Пусть едет. — Тамара решительно шагнула ко мне, и я вздрогнула. Только вот воительница больше не злилась. Скорее гордость и ярость были написаны на ее слегка мужиковатом лице. От нее пахло сандалом и мускусом, и я поняла, что кен у нее такой же — терпкий, горьковато-сладкий, сильный. — Сохранит ребенка до срока. А когда появится вновь, Даша не будет больше править скади. — Тамара заглянула мне в лицо. Глаза у нее были ярко-синие, с черными прожилками. А тонкие губы мстительно улыбались. — Ты будешь.
— Как… я? — Я опешила. Отступила на шаг, выпутываясь из плена пронзительного взгляда. — Я же не… то есть я…
— Не скади, — закончил за меня Роб. — Зато мальчик будет.
— Вот он и будет править. Когда вырастет. Разве нет?
— А до этого времени предлагаешь возложить эту миссию на Дашу? — язвительно спросила Тамара, и ее глаза сузились до узких щелочек. — Уж лучше чужак, чем она. И вообще, она убить тебя хотела!
— Мы не можем точно знать… — ответила я. Прозвучало неубедительно. Особенно рядом с яростной, уверенной в собственной правоте Тамарой.
— Это она, точно говорю.
— Я не могу, — вздохнула я. Присела. Стоять было невыносимо трудно — то ли бессонная ночь сказалась, то ли новость ошарашила. — Я не готова посвятиться в ваше племя. Мой сын будет скади, а я… мне нравится так, одной. Во всяком случае, пока.
— Ты не поняла, тебя никто не заставляет, — ласково произнес Роб и присел рядом. Тамара настойчиво закивала, соглашаясь с его словами.
— Предок Эрика — великий Алан Стейнмод, убивший немало охотников, — никогда не видел отца, — сказала она. — Вождь погиб накануне венчания, и мать Алана, Матильда, так и не посвятилась в скади. Но она правила племенем, пока сыну не исполнилось тринадцать.
— Матильда правила от его имени. Была гласом крови сына. И это делало ее одной из скади, — добавил Роб.
— Пока Алан не подрос и не посвятил ее самолично.
Они убеждали меня. Приводили доводы. Пеняли Дашиной некомпетентностью и тем, что она, скорее всего и была заказчиком ночного покушения. А я только и могла, что пялиться в пол и думать. О том, что я еще более некомпетентна, чем Даша. Ведь что я знаю об управлении племенем? Я всегда была в стороне. Мои решения по большей мере интуитивны и лишены здравого смысла. Как и Глеб, я часто шла против системы, а Влад многое спускал на тормозах. Брал на себя ответственность, а я не думала, чего это ему стоит.
Потяну ли я подобное? Десятки таких же, как я, людей, которые будут смотреть на меня и ждать, что я поведу их? Да и примут ли? Я — чужая им, по крови, по кену. Не принадлежу их общности, и родня лишь из-за того, что ношу ребенка Эрика.
Что сказал бы сам Эрик, узнав о плане Роба и Тамары? Явно не обрадовался бы. Воображение тут же нарисовало его лицо — задумчивое, недовольное, с глубокой складкой между бровей. Осуждающий взгляд льдистых глаз. Эрик всегда был против чужаков в скади.
Начищенный паркет в спальне Роба, украшенный ромбами и квадратами, соглашался со мной. Эрик бы не принял.
Но Эрика здесь нет!
Он ушел. Его мало волновало будущее скади, иначе слова «я не люблю тебя» не имели бы на него такое влияние — остался бы ради племени. Но он не остался. Значит, я могу решать.
— Хорошо, — кивнула. — Мы вернемся к этому разговору потом. Пусть сначала родится ребенок.
— Она начинает нравиться мне, — буркнула Тамара, обращаясь к Роберту, а он мягко сжал мои плечи.
— Все будет хорошо.
Будет. Как-то будет. А к «хорошо» я обязательно приду. Не буду больше ныть и страдать. Возьму себя в руки, а там, возможно, получится взять в руки и скади. Потом когда-нибудь. Если понадобится.
— Куда ты поедешь? — спросил Роб, провожая меня к такси. Почему-то рядом с ним было спокойно, особенно когда мы вышли на воздух. Все же Тамара немного нервировала меня, заставляя чувствовать себя неуютно. Воительница была напориста, уверена в себе и категорична. Впрочем, Эрик ее наверняка ценил именно за это.
— У меня есть одно место. О нем мало кто знает и оно отлично защищено. К тому же со мной будут мои…
— Соплеменники, — улыбнулся Роб и добавил: — Не бойся, я не выдам твою тайну.
— Да это и не тайна уже…
— Эрик говорил мне. Еще давно. — Он вздохнул и отвернулся. Посмотрел поверх сверкающей на солнце спины ждущего меня такси куда-то вдаль, вглубь раскинувшегося по правую сторону от крыльца сада. Ветер растрепал аккуратную прическу Роба, а яркий дневной свет заставлял щуриться и проявлял мелкие морщинки на загорелом лице. — Он был бы рад сыну.