— Не нужно. То есть… Я сама. У меня ищейки и вообще…
— Ищейки скади, — поправил меня Влад и многозначительно посмотрел в потолок.
— Теперь мои, — резко ответила я.
— Как скажешь.
Смеется надо мной. И издевательская улыбка блуждает на лице. Тоже мне, вождь нашелся!
— Что ты здесь делаешь? — спросила я вполне серьезно. Светлая бровь поползла вверх, усиливая мое раздражение. — Да, ты! Здесь, со мной. Мы не друзья. Ты ненавидел Эрика, ненавидишь моего сына и хотел бы, чтобы его не было. Я не стану играть в любезность больше. Делать вид, что ничего не произошло. Было прошлое. Дурное, темное, мрачное. Я не забыла.
Я тяжело дышала, пытаясь затолкать рвущиеся слова обратно в глотку. Вечно истерю, в прошлом тоже… Но тогда было можно, а сейчас нет, я же правительница. И поведения от меня ждут соответствующего. Но не могу… когда рядом с ним… Фальшь, все фальшь! Так почему он продолжает делать вид, что все по-настоящему?
Влад больше не улыбался, смотрел потухшим взглядом, в котором плескалась обида. Наверное, я сказала лишнего, но он ведь тоже обижал и не раз. Я плакала по ночам. Ненавидела. Любила. Снова ненавидела. И не должна его жалеть…
— И правда, что я здесь делаю! — Влад отвел глаза, поднялся. Кивнул Мирославу: — Я позвоню.
И быстро вышел.
Пусто стало. Людей в кафе было мало, и столики почти все пустовали… Холодно. Взгляд Мирослава такой же холодный. Но он не знал, не понимал. И никогда не поймет. Лучше, если мы с Владом вообще не станем общаться. Из этого ничего хорошего не выйдет.
— Я не буду оправдываться, — сказала я и потерла пальцами виски.
Принесли кофе. Пила я жадно, обжигая горло. Пыталась согреться. Андрей молчал и не спускал с меня внимательного взгляда. По нему я скучала, поэтому и заговорила первой. Спрашивала о Вике, о новостях мира хищных, о его собственных изменениях — он ведь тоже изменился, как же иначе?
Андрей отвечал. Спокойно, словно и не стал свидетелем моей внезапной горячности. О Вике. О том, как она приходит часто, и дом после ее визитов становится светлее. Нет, это несерьезно у них, так. Он охотник, она — человек. Он либо погибнет в бою, либо будет жить вечно. А она умрет. Рано или поздно умрет. Я тут же вспомнила злосчастный прием и слова Альрика.
Охотники живут долго. Слишком долго, чтобы успеть пережить всех своих женщин…
Счастье мимолетно для них. Жаль. Андрею я искренне его желала.
А потом он говорил о новых порядках. Ганс не опасен, а вот Петр — наоборот. Мне стоит его опасаться. Быть вежливой, не болтать лишнего. Это несложно — справлюсь.
Мирослав молчал и, кажется, дулся. Из-за Влада, они ведь друзья. Но не уходил — сидел и ждал. Чего?
— Как Майя? — решила я к нему обратиться. Не обижаться же в ответ — это глупо.
Но голос Мира не было обиженным.
— Хорошо. Повзрослела, сильнее стала. И Ева. Племя идет им на пользу. А еще…
Я слушала. Жмурилась от весеннего солнца, светящего прямо в окно. И медленно возрождалась. Внутри что-то таяло — вязкая, холодная жижа шипела на раскаленных углях. Холод уходил. А с ним неуверенность и утренний испуг.
Но земля под ногами все еще оставалась зыбкой. Пока я не найду убийцу…
Сидели мы около часа. Алана я не могла оставить надолго, и, хоть он остался у скади, волнение фоном зудело в сознании. Но все равно было легко и свободно, у скади я не могла расслабиться, а тут получилось. Только остывающий эспрессо на столе напоминал о недавней ссоре. Да и не ссоре, а так…
А я ведь спасибо Владу хотела сказать. За то, что поддержал у охотников, за попытку нормально общаться. Знаю ведь, как для него это сложно после всего… И снова все испортила.
Общение с друзьями невероятно стимулирует жить, дышать, бороться. А друзья у меня своеобразные. Охотник, пугающийся собственного счастья и вождь другого племени — лучший друг того, кого я прогнала.
Но Мирослав, похоже, уже не злился. Улыбался, хоть и немного устало — посещения охотников выматывают. И когда я попрощалась с Андреем, приобнял меня за плечи и объявил:
— Отвезу тебя домой.
Я не возражала. Но возражал кое-кто другой. Положил руку Мирославу на плечо и сказал:
— Я сам отвезу.
И Мирослав, конечно же, послушался. Ну да, Влад же его лучший друг, а я уже где-то потом. Да и на каком месте может быть женщина в его списке друзей?
— Я с тобой не поеду, — уперлась я.
Полчаса в обществе Влада я точно не выдержу. Постоянные подколы порядком надоели. Ухмылки и намеки, что из меня неважная правительница. Знаю, что неважная. Но если напоминать будут постоянно, никогда не смогу стать хорошей.