Хозяин. Настоящий хозяин. А я… лишняя.
— Все это время ты жила у скади? — наконец, бесстрастно спросил он.
Я помотала головой и облокотилась о дверное полотно.
— Не все. Только после родов.
— А до этого где? У атли?
— Я не… — Сглотнула и отвела взгляд. — Я не атли. Все сложно…
— Ничего, я пойму.
Он смотрел на меня, не отрываясь, а слова хлестали кнутом. Я почувствовала, что краснею. Сложный разговор. Я устала, Эрик устал. Лучше бы нам отдохнуть, а потом уже выяснять отношения. Но он, похоже, был иного мнения. Сверлил меня взглядом и ждал. И я поняла, что не хочу говорить. Вот бы он прочел мои мысли и ни о чем не спрашивал. Понял, как я скучала, как люблю его, и что даже не надеялась на такое счастье — увидеть его снова.
Но я сама запретила Эрику лезть мне в голову. И значит, придется отвечать.
— Я жила у себя, то есть на Достоевского. А потом… В общем, на меня напали ночью. Человек. Хотел убить, и, если бы не Дэн, наверняка убил бы.
— Кто такой Дэн?
— Мой друг, он… знакомый Барта, вождя сольвейгов. Дэн сильно приложил убийцу о стену, и тот умер.
Эрик кивнул.
— И ты пришла к Тамаре? Тогда уже знала, что беременна?
— Мне некуда было идти. К тому же… мой сын скади, и скади имели право знать.
Эрик с портрета внимательно слушал. И, казалось, оценивал степень откровенности. Словно были причины скрывать? Все причины исчерпали себя…
— Маршал узнал, кто в прошлом году хотел тебя отравить? — Эрик скользнул взглядом мимо, словно ему не хотелось больше смотреть в глаза. Все еще больно или… Нет, нельзя так думать! Если начну, больно будет мне.
Я покачала головой.
— Нет. Думаю, отравитель и тот, кто подослал убийцу — один и тот же человек.
— Я уверен в этом, — согласился Эрик.
— Тогда я считала, что это Даша… То есть… Тома сказала… а я так боялась, что поверила.
— Даша? — удивился он. И снова в глаза посмотрел. Лед растаял — от удивления, наверное. И на минуту он снова стал моим Эриком.
— Тома уверила, что у Даши есть способности… ну, видеть. И что она хотела устранить соперника. Роберт не отрицал, кстати. Твои друзья указали на нее, что мне было думать?
— Ладно они, но ты? Как ты вообще… как могла подумать, что Дарья… Да она в жизни такого не сделает!
— Откуда мне было знать?! — Я оттолкнулась от двери и шагнула к нему. Впервые за то время, как проснулась, ощутила себя уверенной. Наверное, сказались месяцы тренировок — все же в резиденции охотников нужно было часами держать лицо и отвечать на различные вопросы. — Тома уверяла и Роб. К тому же, Даша сама была убедительна, когда уговаривала оттолкнуть тебя.
— Оттолкнуть? — Он даже побледнел. И брови свел у переносицы. А я пожалела, что сказала. Вырвалось. Но слово, как говорится, не воробей…
Да и скрывать у меня больше не было права. Только вот как сказать? Можно просто слово в слово повторить, как было. Или подобрать нужные фразы. Какие? Если бы я знала…
— Что же ты молчишь? Говори! — почти выкрикнул он.
Глаза горят гневом. Кажется, еще миг — и он совсем перестанет быть Эриком. Превратится в чудовище — страшное, беспощадное. И убьет меня.
— На празднике Даша позвала меня поговорить в кабинет и сказала, что ты не будешь счастлив здесь, со мной. Влюбленность пройдет, я надоем тебе, и ты возненавидишь меня за то, что остался, не ушел в кан, о котором так сильно мечтал. Мы менялись кеном, Эрик, а это привязка. И твои мысли могли быть не твоими… Просто инстинкты, не любовь. А кан — ты ведь мечтал о нем всю жизнь! Ни разу не отступил, не сбился с дороги. И я… я не могла лишить тебя этой мечты.
— Но ты же… ты сказала…
— Лгала, — горько улыбнулась я. — Никогда не умела, и вот…
— Лгала?!
Он больше не злился. Злость трансформировалась в обиду, растворилась в воздухе и причиняла боль при каждом вдохе.
— Прогнала меня, солгав? Ты не собиралась… в атли… к нему?
Я покачала головой. Горло жгло слезами — внезапными, горькими. Обвиняющие взгляды стегали крапивой, и кожа под ними, казалось, пузырилась ожогами.
Эрик отвернулся, запустил руки в волосы, взъерошил их.
— Черт, Полина! Ты… — замолчал, будто не мог подобрать слов. — То, что ты сделала… Знаешь, как я чувствовал себя? Как я…
— Прости.
— Я ведь любил тебя. Я, черт возьми, влюбился, как идиот!
— Эрик…
— А ты играла… Все время, Полина? Все время, что мы были вместе, ты играла?
— Я не играла! — выкрикнула я. Почти уже не контролировала себя и сама готова была броситься на него с кулаками, чтобы он перестал говорить. Мне же больно! Ему тоже. И с каждой секундой все больнее… — Не говори так.