Шатен тоже прошёлся возле пассажиров и задумчиво изрёк:
– Остальные чистые, следилка только на тебе.
«Кто бы сомневался?! Все эти люди с магией на «вы», да и Тайной службе без надобности…»
Оборотни, досматривавшие дилижанс, кажется, не нашли ничего подозрительного. Балагур с Хмурым переглянулись, и пепельный что-то сказал остальным. Насколько успела понять Мира, эти двое – предводители «разбойников» и имеют примерно равные права, что-то вроде правой и левой руки главаря. А раз так… То где же сам главарь?
– Всем вернуться в экипаж! – отдал команду шатен.
И люди, настороженно осматриваясь, потянулись обратно в карету. Кучера постигла та же участь. Связанных мужчин оборотни отволокли сами и без лишних сантиментов затолкали внутрь. Гамлоу попытался сопротивляться «неподобающему обращению», даже при том, что все его амулеты перегорели и перед оборотнем в расцвете сил он был беспомощнее слепого котёнка.
– Не трепыхайся! – рявкнул один из захватчиков и быстро утихомирил аристократа.
Мирана шла последней, хотя ей, конечно же, тоже очень хотелось поскорее забраться в экипаж и продолжить путь.
– А ты, женщина, останься здесь! – окликнул её Хмурый.
«Ну что за день сегодня?!» – она с неохотой остановилась и выжидательно уставилась на оборотней.
Пепельный с шатеном приблизились и отдали какие-то распоряжения. Один из их подчинённых тут же захлопнул дверцу дилижанса и принялся запечатывать оба входа неким заклинанием. Кажется, теперь ни внутрь попасть, ни выйти без разрешения не получится. Ещё один занялся лошадьми, которые сначала занервничали, но потом позволили к себе приблизиться. Так что он с успехом взял поводья и уселся на козлы.
– И всё-таки… Кто тебя преследует? – спросил Балагур. На этот раз он был серьёзен, и в его глазах больше не искрились смешинки. А Мира неожиданно по ним соскучилась, ведь миролюбивый оборотень гораздо лучше сердитого.
– Ну как, говорить будем? – прищурился пепельный.
– Я не знаю, – призналась она, потому что действительно не имела понятия, кто именно повесил на неё маячок, а подозрения решила оставить при себе. Не хватало ещё рассказывать о них первым встречным!
Балагур подошёл к Миране и применил какое-то заклинание, она это ясно почувствовала.
– Девчонка действительно точно не знает, но догадки у неё определённо имеются, – наконец изрёк он.
«Ух ты! Это заклятие правды или что-то такое?» – восхитилась Мира. К сожалению, им таких не преподавали, однако сами магистры владели подобными штучками в совершенстве и активно использовали их на адептах. Хотя в данной ситуации Мире следовало бы не радоваться, а огорчаться, потому что скрыть от этих парней ничего не получится, и если они будут настаивать…
Но они не настаивали.
– Ладно, не к спеху. Потом узнаем, – сказал шатен, и Миране стало чрезвычайно интересно, почему это «не к спеху» и когда это «потом».
– Мы сильно рискуем… – неодобрительно заявил Хмурый и добавил что-то ещё на непонятном языке.
Балагур ответил ему на том же языке, а потом обратился к Мире.
– Заставим любопытствующих побегать?! – подмигнул он, произнёс странную фразу, будто кого-то позвал, – и буквально из воздуха материализовался маленький грязно-серый зверёк, похожий то ли на мышь, то ли на хомячка, но с клыками, как у хищников, и соответствующими когтями.
Оборотень направил руку на Миру и снова использовал на ней какое-то заклинание. Она ощутила едва заметное прикосновение между лопаток, по телу прокатилось странное облегчение. Не прекращая колдовать, мужчина перевёл руку, в которой струились бурые сполохи, на зверушку, и та хрипло рявкнула (хотя обычно такие малыши мило попискивают).
Магия погасла, а Балагур удовлетворённо хмыкнул:
– Ну что, куда бы его заслать? Может, к рандарцам? Пусть тебя теперь там ищут…
Зверёк был выпущен на свободу – и шустро посеменил прочь, как поняла Мира, унося на себе её маячок. И за судьбу малыша она почему-то совсем не переживала. Любой хищник, который рискнёт к нему приблизиться с гастрономическими целями, сам тут же отхватит зубищами и когтищами.