Ларен опустилась на колени, прижимая брата к себе.
- Тебе что-то приснилось, Таби? Дурной сон? Он кивнул:
- Как же Меррик будет моим викингом-защитником, если он вернется жить в Мальверн? Викинг в твоей сказке остался с мальчиком, чтобы всегда защищать его. Ты думаешь, я совсем глупенький? Я ведь знаю: то место, куда меня увезут, очень далеко отсюда.
Ларен почувствовала, как слезы щиплют ей глаза. Она сама выдумала викинга, подарила ребенку любимого героя, но они обитают не в сказке, а в обычной жизни, значит, и герой, и сама Ларен, должны расстаться с Таби.
- Не знаю, - прошептала она, приглаживая пушистые волосенки, - мы как-нибудь это уладим.
Она увидела, что Меррик стоит рядом, молча глядя на них.
- Я не хочу, чтобы ты и Меррик уезжали, - Таби уткнулся лицом ей в шею, не хочу быть принцем.
Меррик опустился на корточки рядом с ним, тронул малыша за руку. Таби обернулся, веки его еще не разлепились от сна, но губы подергивались, и сердце Меррика больно сжалось. Он глубоко вздохнул и сказал:
- Помнишь, Таби, я говорил тебе, что, поскольку ты - принц, мы все обязаны исполнить свой долг, хотим мы того или нет.
Таби кивнул в ответ, однако стоял на своем:
- Мне все равно, что я - принц.
- Конечно, но мне не все равно. Я должен позаботиться, чтобы ты занял предназначенное тебе место. Кто знает - однажды ты сможешь стать герцогом Нормандии. Ты не вправе решать это сам.
Малыш выпрямился, вырываясь из объятий сестры:
- Ненавижу тебя, обоих вас ненавижу! Вы просто хотите избавиться от меня! - Повернувшись, он убежал в детскую, где в ту ночь в маленькой деревянной кровати разместилось по меньшей мере восемь ребят.
Ларен бросилась вслед за ним, но Меррик успел перехватить ее:
- Оставь его, Ларен. Он еще очень мал, но ему придется понять, что каждым из нас управляют долг и ответственность.
- Он слишком маленький и ничего не помнит. Ему так трудно пришлось в эти два года, он нигде не находил доброты или надежного пристанища. Теперь Таби боится неизвестности, потому что слишком хорошо знаком с ней.
- Как и его сестра. Ладно, чуть позже мы пойдем и взглянем на него. А пока скажи мне, как тебе понравились Рорик и Мирана.
- Она гораздо красивее, чем Кейлис или Мегот. Меррик рассмеялся:
- Было время, я ненавидел ее, считал, своим врагом, потому что ее сводный брат Эйнар оказался мерзавцем с душой чернее, чем у христианского дьявола. А к тому же эти черные волосы, белая кожа - я думал, она ведьма. Я заблуждался. Да, клянусь богами, молодым приходится нелегко, все пещи кажутся не такими, каковы они на самом деле, разум колеблется и мечется из стороны в сторону, ему мерещится змея на месте радуги. А как тебе мой брат?
- Рорик такой же, как все викинги, красивый, крепко сбитый, отважный.
Меррик продолжал глядеть на Ларен, темно-русая бровь чуть изогнулась:
- Что-нибудь еще?
- А еще его пес уляжется нынче в постель вместе с нами. Он уже понял, что я слабее, чем Мирана, и, значит, он может распластаться на мне и лизать в лицо, пока у него в пасти не пересохнет.
Меррик ухватил свою жену за затылок, наклонился и впился поцелуем в ее губы.
***
Они собирались отплыть в Нормандию через две недели, в середине лунного месяца. Меррик поручил Олегу главенство над дружинниками и оборону Мальверна, а Сарла оставалась по-прежнему хозяйкой в большом доме. Таби дулся, он ходил хмурый с той самой ночи, когда набросился с обвинениями на Ларен и Меррика. В день отъезда он позволил Ларен обнять себя и поцеловать, однако, когда Меррик опустился на корточки перед мальчиком, Таби молча отвернулся от него.
Ларен ясно видела, какую боль он причиняет Меррику, и в ней вспыхнул неукротимый гнев. Схватив Таби за руку, она рывком заставила его обернуться к ней лицом:
- Так-то ты обращаешься с человеком, который спас тебе жизнь, который и меня тоже спас! С человеком, который старается вернуть тебе все, что ты утратил?
Таби опустил голову, ковыряя босыми пальцами землю.
- Отвечай, Таби! Ты знатного рода, а ведешь себя как сын рабыни! Что с тобой происходит?
- Он меня не любит.
Ларен отшатнулась, на миг едва не лишившись дара речи.
- Что ты сказал?
- Он не любит меня, Ларен, а то бы он не бросил меня, не стал бы говорить дяде Ролло, где я живу.
- Хватит молоть вздор. Послушай, Меррик любит тебя намного больше, чем любого другого человека.
- Нет, - качнул головой Таби, - вовсе нет. Он бы не уехал от меня. Тебя-то он берет с собой!
- Тут совсем другое дело. Меррик согласился наконец, что, если он приедет один, дядя Ролло может и не поверить ему. Я знаю всех и каждого при дворе дяди Ролло и сумею помочь Меррику. Тебе же надо остаться здесь, чтобы ты был в безопасности, а с собой взять тебя он не может, потому что будет все время волноваться за тебя.
- А за тебя он не боится?
- Меньше, чем за тебя. Я выкручусь, я уже не раз Это доказывала.
- А я разве нет?
- Ох, упрямец маленький! - Пальцы Ларен пытались расчесать густые спутавшиеся волосы. - Послушай же, Таби. Я еду с Мерриком, потому что пригожусь ему, а тебя он оставляет здесь, так как очень любит и боится, что кто-нибудь может причинить тебе вред.
- А он не боится, что кто-нибудь причинит вред тебе?
Ларен покачала головой: она знала, что Меррик тревожится и за нее, однако это ни в какое сравнение не шло с его чувствами к Таби. Меррик сам не мог разобраться в этих чувствах, но они были столь сильны, что викинг оказался совершенно беззащитным против них. Ларен смирилась с этим, хотя по-прежнему испытывала боль при мысли, что Таби занимает в его душе куда более важное место, чем она сама.
- Мне никто ничего не сделает, - сказала она, поднимаясь, но не убирая руки с плеча Таби. - А теперь подойди к Меррику. Ты не должен злоупотреблять его любовью.
Таби долго молча глядел на нее, потом обернулся к Меррику, который негромко разговаривал с Олегом и Рораном. На лице мужа она увидела скорбь.