— Они уже сильнейшие, — тотчас перебила его Инара. — Никто из одаренных в Фэлроне не осмеливается бросить вызов стихийникам. Они хотят совершенно другого.
— Чего? — почти шепотом спросил Серж, бросая осторожный взгляд на любимую.
Много лет назад между ними возникла договоренность, что он не будет пытаться расспрашивать ее о делах клана Воды и вообще лезть в магическую составляющую жизни волшебницы. Но сейчас он просто не мог не задать последнего вопроса. И к его удивлению ответ все же последовал.
— Остаться единственными. Уничтожить всех остальных. Чернокнижников с Восточного побережья, шаманов Южных степей, лесных кудесников, ансаларцев…
Последнее слово Инара произнесла едва слышно и сразу же продолжила говорить:
— Именно из-за них все и началось. Магистры не уверены, что смогут сокрушить обитателей Тэндарийской низины.
Капитан помолчал.
— Древняя знать, — тяжело обронил он. — Я понимаю опасения Совета. Лорды-колдуны не кажутся легкой добычей.
Со стороны магессы прозвучал нервный смешок.
— Легкой добычей?! О великие боги Фэлрона! Ты даже не представляешь, насколько прав.
— В смысле?
Серж поправил курс, посмотрел на все сильнее алеющий горизонт, затем снова взглянул на собеседницу. Она немного помедлила, словно раздумывая, нужно ли продолжать беседу, потом все же негромко сказала:
— В самом дальнем углу главной библиотеки цитадели Совета, что находится в городе Тир, столице королевства Ландрия, на стене висит полотно, написанное одним из старых художников времен расцвета империи. Знаешь, что на нем изображено?
Моряк безмолвно покачал головой. Что за глупый вопрос? Как простой капитан среднего купеческого корабля мог попасть в твердыню магических кланов стихий?
— Там изображен город, один из величайших когда-либо существовавших в Фэлроне — Ансар. Уничтоженная столица древнего Ансалара. От невероятной красоты этого города сердце сжимается, забываешь дышать, глядя на тонкие шпили, уходящие высоко в небеса, и перекинутые между ними невесомые ажурные мостики, будто сотканные из тончайших нитей воздуха. Причудливые особняки Опор Трона, привольно раскинувшиеся у подножия холма, поражают изяществом исполнения. А императорский дворец на самом верху заставляет замереть на месте, не веря, что кто-то из живых способен сотворить подобное чудо. После этой картины, глядя в окна на Тир, ты понимаешь, насколько превосходили нас ансаларцы. Никогда и нигде я не видела более завораживающего зрелища. Все нынешние поделки выглядят нелепыми и нескладными на фоне павшего города.
Впечатленный коротким рассказом, Серж уважительно покачал головой.
— Их достижения в искусстве были невероятны, они творили и создавали такое, чего мы и представить себе не можем, не то что повторить в действительности, — приглушенным голосом продолжила Инара. — Павшая империя являлась самым величайшим государством Фэлрона, а его основатели — сильнейшими одаренными в нашем мире.
— Но они лишились всего этого. Уничтожили себя и свои достижения, разрушили север материка, создали там Пустоши, — спустя небольшую паузу проронил капитан. — Не очень-то умное поведение.
Лицо волшебницы приняло жесткое, отрешенное выражение.
— Тщеславие, высокомерие, честолюбие, жажда власти — древнюю знать поразили те же пороки, что и людей. Они развязали гражданскую войну и проиграли, выпустив на волю ужасающие порождения Бездны.
— Но погибли не все, — заметил мужчина.
— Не все. К сожалению. До сих пор остается вероятность того, что старые владыки вернут себе власть над Фэлроном. Слишком сильны они были в прошлом, слишком могучими силами повелевали. И магистры это прекрасно понимают. Несмотря на проповедуемые принципы превосходства стихий в современные времена.
— Поэтому они хотят уничтожить Тэндарийскую низину? Бояться ее обитателей?
— Да, именно так. Магистры опасаются семь Великих Домов, то, какие секреты и тайны они смогли сохранить до нашего времени с момента падения империи. И потому хотят подчинить себе Тени. Вот только боюсь, что их действия приведут к гораздо худшим последствиям, чем все ожидают.
— Откуда ты знаешь? — осведомился мужчина.
— Ниоткуда, — негромко и печально произнесла волшебница. — Просто дурное предчувствие. Оно гложет меня уже много дней, с того самого момента, как в Давар-порте мне поведали последние новости из Анклава Теней.
Темно-зеленая полоса берега справа постепенно меняла цвет, переходя сначала в темно-серую, состоящую из острых рифов, линию прибоя, а затем в песочную ленту пляжа, изгибающуюся в причудливый овальный узор.