Выйдя наружу с другой стороны, я рефлекторно закрыл глаза от яркого солнечного света.
Исследовать родовое гнездо одной из Опор Трона я начал естественно ранним утром. По понятным причинам, тащиться в довольно зловещий замок посреди ночи было бы не слишком хорошей идеей. Более чем уверен, тут и без темноты хватает всякой чертовщины, от которой поджилки начинают трястись.
– Впечатляет, – я остановился, окидывая взглядом, стоящий впереди донжон.
Главное здание замка имело необычно прямые формы, с острыми краями, без единого намека на плавность и закругленность. Острые грани выступали резкими щипами, тянулись вверх, напоминая небрежно обработанный кусок черного кварца.
– Мрачноватая избушки, – пробормотал я и неосознанно потянул меч из ножен. – В такой бы Кощею жить, блин.
Неожиданно сзади послышался приглушенный шум. Рефлексы, полученные от мастеров из экзарц-кристаллов, заставили сделать несколько шагов в сторону, прижаться к стене, ожидая гостей.
На кончиках пальцев заплясала почти готовая мыслеформа заклятья «Пламя Хаоса», готовая ударить врага по завершающему слову.
Судя по приближающимся звукам, по каменным плитам бежали двое. И не трудно догадаться, кто в таком месте вдруг захотел заняться пробежкой.
– Идиоты, – буркнул я недовольно, вставая прямо и понимая кого увижу в следующий момент.
И точно, Дорн с Бернардом, мои неизменные спутники показались из темного провала ворот. Начинающий колдун, ищущий знаний, вместе с наемником, пойманном однажды на воровстве, дружно вынырнули из коридора-ловушки, резко затормозили и принялись вертеть головами, на первых порах, не замечая меня за створкой открытых ворот.
– Уже ушел, я же говорил, надо было сразу идти вместе, – прошипел Дорн с прищуром глядя на видневшийся вдалеке вход в центральное здание.
– Так ведь милорд приказал не лезть, – возразил ему более острожный Бернард, беспокойно оглядываясь вокруг, держа одноручный стальной меч наготове.
Именно он обнаружил меня, углядев справа от выхода.
– Ваша милость, – солдат удачи, крепкий вояка лет сорока, вырученный мною из плена клановых магов, моментально развернулся всем телом ко мне, отвесив некое подобие поклона.
Его более молодой напарник, один из чернокнижников Восточного побережья, примкнувший к нам после короткой военной компании под стенами Золотой Гавани, повторил маневр с секундной задержкой.
– Милорд.
Мое лицо недовольно скривилось. Я не собирался скрывать, что не слишком рад действиями своих пока что единственных вассалов.
– Кажется я приказал ждать снаружи и не лезть сюда, до тех пор, пока сам не выйду.
С ними надо построже, а то не успеешь опомниться, как сядут на шею, свесят ножки вниз и станут погонять, размышляя о большом жизненном опыте.
Да, они оба старше меня и на какой-нибудь Земле двадцать первого века, скорее всего так бы и получилось. Но это Фэлрон, совершенно другой мир и тут совершенно иные порядки. Ведь как ни посмотри, а здесь я их господин.
Отношения типа: сюзерен-вассал, здесь были вполне естественными и никого не удивляли. Так что парнишка семнадцати-девятнадцати лет, выходец из высшей аристократии вполне мог повелевать людьми намного старше его самого.
А занесло меня не в кого-нибудь, а в самого Готфрида из Великого Дома Эйнар. Чистокровного ансаларского аристократа из Древней Знати. И вести себя запанибратски с парочкой двух безродных бродяг, значило по умолчанию навлекать на себя лишние подозрения. Лорды-колдуны Севера не те, кто спускает невыполнение собственных приказов.
– Милорд, простите нас, мы сильно беспокоились, – начал оправдываться Бернард, прижимая подбородок к нагруднику.
Он тоже знал правила и понимал, что совершил серьезный проступок. Феодальные традиции, что тут скажешь. Когда господин говорит, остальные подчиняются, а не своевольничают.
Дикость, конечно, но куда деваться? За мною и так косяков с незнанием простейших вещей предостаточно. И если их еще можно списать на потерю памяти, то фамильярное поведение с простолюдинами будет уже намного труднее объяснить. Здесь благородных с самого детства обучали вести себя правильно, вбивая манеры на уровень безусловных рефлексов.
Проще говоря, ни один дворянин, не стал бы походить на мещанина, как много бы воспоминаний не потерял. Такой необычный индивид, сразу бы привлек к себе чрезмерное внимание. Поэтому мне пришлось соответствовать местным обычаям. Показаться одержимым и попасть на костер к каким-нибудь психам, как-то совершенно не улыбалось.