Староста, судя по сообщениям развил бурную деятельность. Средств у меня— ноль золота и шестьдесят серебра. За добычу 500 единиц еды дали уже три золотых, дерева 40 единиц и грабли. Варя и Семен получили по новому уровню огородника и печника— соответственно. Дали мастерок и шлангу садовую. Шлангу садовую? Надо почитать, вроде тут типа средневековье же. Откуда там резина? Задумался. Иван почти всю наличность вбухал в семена, просто гору всего разного набрал. А для печи еще одну плиту с заслонками купил. Какая печь? Я же ничего за это не говорил? Полистал список товаров мельком. Вопросы— вопросы. В игре нет оказывается ограничений на вещи. Из реала можно купить все что хочешь. Даже танк, самолет и поливальный шланг из надоедливой рекламы. Как интересно они представляют сражение конного рыцаря с танком? У меня в голове это никак не укладывается, например. В складе тоже, весь основной урожай продан, осталось по-мелочи разнотравье всякое. Купил апельсин, такой же как настоящий оранжевый, пахучий, с коротким хвостиком и ноздреватой коркой. Пятьдесят серебра средний. Большой восемьдесят.
Работяги на разросшемся прилично огороде. Сеют, поливают.
— Сюда идите! -зову всех под навес. Смотрю под навесом печь небольшая стоит.
— Что это? Сема, твоя работа?
— Да, ваша милость. Отец сказывал, что вы хотели бы печь изразцами обкладывать. Так для этого пятый уровень надобно. За учебу платить накладно, а если практиковаться самому, так награда чуть покрывает затраты на работу. Инструмент и чуток чего дают. Я отца попросил купить, что потребно для новой печи. Староста подрывается сходу.
— Господин не ругайте, вещь в хозяйстве полезная очень. Тут и готовить можно, на открытом воздухе, и коптить птицу, мясо верченое обжаривать. Не извольте серчать, я вот с вашего разрешения силок в лесу поставил, и зайца поймал. Дочка обжарила с луком, картоха на гарнир. Как сказали, хлеба купил. Не отобедаете ли, с нами?
— Дело хорошее, одобряю, только что до обеда ждать? Сейчас и позавтракаем все. — Крестьяне переглянулись.
— Господин, первый прием пищи, самый основной, мы обедом и зовем, как принято у нас было в деревне, не обессудьте.
— Да пускай так. — Сели 'обедать'.
— Что еще, у вас твориться?
— Господин, как вы и сказали, если работать до половины здоровья, мы огород разбили уже до предела. Больше просто не осилим. Если дочь будет сажать, выращивать, мы с сыном поливать и убирать. Я, с вашего разрешения, подсчитал еще раз все, подумал. Можно быстрее ей уровень поднять, чтобы кукурузу сажать. Накупил семян огородных, хватит за три дня достигнуть цели заветной. А потом, на такой площади мы сможем с огорода, если все кукурузой засадить, торговать на пятьдесят четыре золотых в день!
— Однако! Неплохо. Плюс у меня еще есть задумки неплохие. Но об этом потом. Что там с живностью? Я тебе говорил не на продажу, а к столу вам, да и мне питаться оказывается надо.
— Без вашего разрешеньеца не рискнул. Если птицу цыплятами брать и растить, нам по средствам, козочку можно еще купить, корову — пока дорого. Но надо профессию. Третья профессия десять золотых стоит. Птичница, скотница, пастух... вашего совета спросить хотел.
— Ладно, пока отложим этот момент. Послезавтра еще двух крестьян дадут, и вернемся к этой теме. Где мои черви? — Сема встал за плошкой.
Одну за другой поймал две приличные рыбешки и одну юркую заразу, с ладонь, осторожно снял с крючка и отпустил на вырост.
— Андро, мой благородный рыцарь, я принесла вам попить.
— О Варюша, я тебя заждался уже. Что ж ты не спешила?
— Ждала, пока вас жажда мучить будет. (Ох лиса!) Посадил к себе на колени и поцеловал.
— Какая ты все таки красивая! — Смутилась.
— Пра-вда?
— Да. правда. Хотел твой носик-картошку в редакторе сначала уменьшить, а потом понял, что мне это не важно особо. Я абсолютно не замечаю легкой асимметрии твоего лица. — Видно про нос я зря сказал, она заерзала сразу.
— А можно изменить? Правда, что мама говорила, что хозяин может внешность и характер своих слуг менять? Это так?
— Ну есть такая возможность...
— Значить, если сейчас я это я, но если вы захотите то я стану кем-то другим, тем кто уже не будет мной, мной прежней. Я как бы умру, и на моем месте будет другой человек? Вместо меня, другая Варя? Отец ее также будет дочкой называть? И все потому только, что вы так захотели?
— Ну прекрати, я ничего не хотел в тебе менять.