Джеймс мертв?! От старости... Минерва шумно выдохнула, зажимая рот рукой и опускаясь рядом с телом на колени. На глазах выступили слезы.
Тони выглядел лет на пятьдесят. Его бороду покрывала седеющая седина, волосы раньше спадавшие до плеч каштановыми локонами, сейчас больше напоминали серебро. Его испещренные морщинами глаза смотрели на всех с ненавистью. И пожалуй оправданно. Ведь они не успели...
Минерва отправила их в Больничное крыло. Труп Джеймса так же туда - на обследование. Еще раз обошла все покои с учениками. Внутри нее клокотала злоба. Неподдельный гнев! Она приказала не трогать Хозяина, но если бы он вдруг попался бы ей в коридоре, она бы не гнушаясь использовала все непростительные заклятья, что ей известны!
"Как можно было сотворить такое с этими детьми?!" - билось у нее в голове, когда она вошла в кабинет.
На столе лежала записка.
«Простите меня...» - гласила она.
Минерва выхватила палочку и, испепелив бумагу, зло выкрикнула:
- Нет!!!
Глава 4
Я лежал в больничном крыле и отдыхал. Лениво листал книгу - «История создания палочек: характеристики, виды и тонкости динамики». Но текст, словно вода сквозь сито, проходил сквозь мой разум. В голове до сих пор не укладывалось - как так?
Пара студентов со старших курсов, отлеживающиеся тут после матча по квидичу, постоянно косились в мою сторону.
Я подтянул к себе колени и, опустив на них подбородок, отложил книгу. Так мне всегда лучше думалось. Хотя о чем тут думать? Я повернулся и наткнулся взглядом на незнакомца в маленьком зеркальце, которое стояло на тумбочке.
Глубоко посаженные, очерченные морщинами глаза, острый нос и подбородок, покрытый жесткой щетиной. Я покрутил головой, разглядывая свой новый облик. Чувства были двуякие... Будто бы принял оборотное зелье. Прядь моих некогда каштановых и густых волос упала мне на лицо, и я привычным движением откинул ее. Голова моя теперь была с проседями, темно серо-каштановая... Ужасный видок!
Кто-то захихикал, и я резко обернулся. Смех умолк. Я медленно обвел всех взглядом. Боятся. Странно, хотя это все, наверно, мой вид. С моими кругами под глазами, я скорее всего на маньяка похож, словно Сириус Блек на знаменитом его фото...
Я вздохнул и снова лег нормально. В груди клокотало. В голове, будто вдалеке, постоянно звучал голос Джеймса. Его шутки, совместные подколы, наше противоборство на матчах по квидичу. Они ведь оба вратари своих факультетов. Были... Теперь Джим мертв. «А ты старик!» - со злостью подумал я, глядя на свое отражение.
- Тони! - Я вздрогнул и, обернувшись, увидел Ала и МакГонагалл.
- Привет, Ал, - я постарался придать голосу тепла, но вырвалось что-то среднее между скрипом дверей и хрипом.
Минерва, с как всегда высоко поднятой головой, подошла и села на краешек кровати. Она наблюдала за мной, а я - за ней. Тягучие секунды медленно исходили в полной тишине, пока Минерва не нарушила ее, произнеся:
- Извини, Тони...
У меня все взорвалось внутри!
- Извини?! - Я был взбешен не на шутку. - Это все, что вы хотите сказать мне?! - я затряс руками перед собой. - Кто это был? Вы нашли его?!
- Нет...
- Почему?! - Уже крича во весь голос и не контролируя себя, взвыл я.
Минерва резко встала и, вновь одарив меня своим уничтожающим взглядом, резко и твердо произнесла:
- Немедленно успокойтесь! Молодой... - она запнулась, всего на секунду, но все же... - Тони! Вы ничем не поможете Джеймсу, если и дальше продолжите будить всех больных по лазарету!
Я обреченно опустил голову.
- Простите... - я какое-то время просто молчал, собираясь с мыслями. - Когда меня вылечат?
Лицо МакГонагалл дрогнуло. Будто бы нерв стрельнул. Она сложила руки в замок и прямо взглянула мне в глаза.
- Тони Сладкий. Ваш «недуг» необратим! - ее желваки выдавали внутренее напряжение, ей явно нелегко давались эти слова. - Боюсь... - она, как я всего пару мгновений назад, обреченно опустила голову, - Вы останетесь таким навсегда.
Она сделала паузу всего на секунду и продолжила говорить, но я ее не слышал. В ушах стоял звон. Я словно бы падал спиной в колодец. Юноша в теле старика... Я поднял собственную ладонь, некогда большую и крепкую - ладонь прирожденного вратаря. Сейчас она была сухой и больше напоминала лапы коршуна... Я всегда был высоким, почти как старшекласники, в свои-то четырнадцать! Но теперь я словно пугало...
«Это должно быть злой розыгрыш!..» - Осенило меня. Джеймс выманил меня гулять, потом в том подвале опоил меня, а сейчас вовсю смеется надо мной, сидя тут, в кладовке! Мои губы тронула улыбка, МакГонагалл замолчала, наблюдая за мной. Ее бровь взлетела вверх, когда я хихикнул.