— Этим тварям не было дела до границ и мелких распрей. Они шли ради одного — убивать. Их источником стали зараженные места Духов. Но зараза меняла и коренных жителей земель. Многие из тех, кто теперь бродит по топям, некогда имели совсем иное обличие.
— Прошу прощения, — я вертел в руках пустую миску, — а вы-то кем будете?
— Я — ендарь, — с гордостью проговорил Аеш. — Мало нас осталось. Ох, мало… А честная компания вокруг — домовые, банники да дворовые.
— Ага, — последние названия я слышал — хоть что-то знакомое, и то — хлеб. — И вы все жили в этих домах?
— Наши родичи жили, — вместо Аеша заговорил перьеголовый. — Прощения прошу, но не представился сразу. Староста я здешний. Зосимой кличут.
— Приятно познакомиться, — кивнул я. — А где прежние хозяева домов?
— Сгинули, — развел руками Зосима. — Все человеки сгинули. Кого твари задрали, кто в междоусобице слег, кто самоубился, а кто в иные края подался — да только без весточки какой.
— А вы почему не подались?
— Так ведь негоже нам с родных мест уходить! — удивился староста. — Это болотники, водяные или эти… лешие — они и смогу схорониться, приспособиться. А нам — не судьба. К дому и двору привязаны. Оттого и сидим.
— Похоже, недолго вам сидеть… — я вспомнил слова Аеша об отравленном озере в лесу и отсутствию дичи. А еще это лихо…
— Как боги положат, — невесело усмехнулся Зосима.
— Им есть какое-то дело до всей это грязи?
Лицо Зосимы будто белым налетом покрылось.
— Ведомо, дел у них множество великое. Не всегда хватает взглянуть на чад своих, прислушаться к прошениям их.
Ненадолго в комнате повисла тишина. Я всматривался в дно пустой миски, прикидывал в уме свои шансы отыскать дорогу домой. Исходя из того, что кругом расползлись болота, населенные непонятной мне кровожадной нечистью, шансы крайне мало отличались от нуля.
"Все человеки сгинули… сгинули…"
Слова старосты сильно расстраивали. Мало того, что попал к черту в задницу, так еще рядом никого родного рода-племени. Только кучка грязных домовых.
"И поговорить не с кем, и некому лапу пожать…"
Добро пожаловать в сказку!
Только интересно — почему мы друг друга понимаем?
— У вас ведь рядом есть место Духов? Есть?
— Имеется, — кивнул Аеш.
— Тоже зараженное.
— Пока еще нет. Но хворь подобралась близко.
— А за болезнью тянутся эти… всякие лихи… — размышлял я вслух. Похоже, недолго осталось не только чумазым ребятам, но и мне. — Ключ, который вы мне всучили, он что-то открывает?
— Да, — на щекастой физиономии Аеша играла довольная ухмылка.
— Сам дальше расскажешь, или тебя для начала в печь сунуть? Я как-то не наелся.
Ухмылка исчезла. Глаза ендаря расширились, он скосил взгляд на старосту. Тот еле заметно кивнул.
— Ключ теперь — ты. И… — Аеш потупился и, вероятно, забывшись, сунул палец в нос.
— Але! — окликнул его я.
— И только ты сможешь добраться до жезла Духов.
Он посмотрел на меня. Я же молчал, ожидая продолжения. Аеш медленно поднялся, неловко выбрался из-за стола. С минуту он расхаживал по комнате.
— Да не мучь ты нас! — не выдержал Зосима. — Кляча косопузая!
— А ты меня не подгоняй, не запрягал! — неожиданно взвился ендарь. — Сборохвостит там на полатьях! Что вы за хозяева за такие? Навозом рожу моете, навозом подтираетесь. Всю деревню по миру пустили. Ни прилечь где, ни зад приложить — тотчас намокнешь да плесенью взойдешь!
— Да ты на себя посмотри, свинота с ушами! — лицо старосты сделалось пунцовым. Он волчком выскочил из-за стола, с кулаками надвинулся на Аеша. — Жрешь в одно рыло, да так что и богу не мило! Кто давеча по осени чуть не все зерно извел? Кто репу зимой надкусал, будто крыс страхолюдный? Кто…
— Это у них часто? — я несильно толкнул локтем сидящего рядом домового.
— Частенько, — хихикнул тот. — Тем и развлекаемся. А еще весело, когда они волосья друг у друга драть начинают.
— Правда, а чего дома так заброшены? Или я чего не знаю? Домовые же вроде следят за хозяйством, так?
— Так-то оно так, — погрустнел собеседник. — Да где ж оно, хозяйство? Докуда могли — латали. Только сам видел — доброго дерева не сыскать в округе. Да и ради кого стараться? — домовой тяжело вздохнул. — Сами еле перебиваемся. Стыдно за работу свою, но сил не осталось. А еще эти из лесу лезут. Почесть раз в седмицу обязательно. Не всегда в деревню заходят. Иногда покружат поодаль, покричат, повоют — и сгинут. Ан как оно сегодня вышло.