"Люди! Значит, Найдена не ошиблась. На западе действительно был дым — и дым искусственного происхождения".
— Спасибо большое, — только и смог произнести.
— Доброго пути и предков в охранение.
Двоедушники собирались быстро, но основательно. Шутка ли — впервые за многие десятилетия кто-то из рода уходит жить в чужие края. Туда, куда их сородичи спускались только изредка, на охоту. Со мной решилась идти дюжина семей — полностью, с детьми, со всем имуществом. А потому в крепости оставляли только самое тяжелое и на новом месте не нужное.
Караван получился основательный. Василиски шипели и нервничали под тяжелой поклажей. Передвигаться в хорошем темпе они не смогут, но этого и не требовалось. Я планировал обогнать основную группу, двинувшись в Сызновград налегке. Три василиска для меня, Найдены и Гуран-Абура, для которого седло сменили наскоро сконструированным плоским основанием с ремнями. Нам предстояло двигаться так быстро, как только смогут животные. Спать и есть в седлах, останавливаться лишь по необходимости. Остальных же поведет Кугун-Онор (я наконец-то узнал его имя) — тот самый воин, что принял с нами участие в игре.
Нас провожали молча. Не знаю, все ли вышли или нет, но народу собралось много. Стояли вдоль заваленных каменным мусором улиц, смотрели. Странно, совсем недавно крепость представлялась мне обиталищем полудиких существ, с трудом сдерживающих свою звериную натуру. Теперь же казалось удивительным, как они, некогда единым махом выдранные из привычных тел, напрочь лишенные человечности, смогли не только выжить, но и организоваться полноценной общиной со своими порядками и бытом. Раздряга — жесткая игра, призвана всего-навсего усмирить рвущуюся наружу звериную сущность. Отменное решение, благодаря которому, быть может, общество двоедушников все еще не распалось. Одно осталось для меня непонятным — их смирение перед Наместниками Духов.
У самых ворот ожидал Анум-Дараван. Он скалился во все оставшиеся зубы. Так вот, похоже, кто попросил за меня и кого не пожелал назвать глава рода.
— Ты удивил меня, шеловек! — громко проговорил двоедушник. — Как и многих иш наш. Поштарайся пошить подольше и не шдохнуть в болотах. Мы ш тобой еше шыграем в раздрягу, — он подмигнул. — Только уш по рашные штороны. Шуштрый ты, хочу начиштить твою довольную рошу.
— Я подумаю над этим, — протянул ему раскрытую ладонь. Он не сразу, но пожал ее.
Мы двинулись в обратный путь.
Правильно говорится: дорога домой вдвое короче. Особенно если не жалеть собственный зад и твоя "лошадка" способна нести круглые сутки. Направление в основном указывал ендарь. Все так же сидящий передо мной, он спал совсем мало, да и то только днем, предварительно наказав, куда править.
Торопились как могли, а Гуран-Абуру становилось все хуже. От его раны поднимался гнилостный запах, кожа покрылась каким-то склизким налетом, дыхание же сделалось редким и поверхностным. Не всегда и различишь его.
Мир вокруг менялся стремительно. За один суточный переход камень сменился болотами, которые в свою очередь затянулись зеленью. Лес полнился звуками и запахами. Лес жил! И это добавляло сил не только людям, но и василискам. Мы действительно совершили небольшое чудо, своими руками создали сказку, в которой сила обновленного и исцеленного места духов витала в воздухе. Я надеялся, что его воздействие, пусть и сильно ослабленное расстоянием, но притормозит разрушительные процессы, идущие в теле двоедушника.
Лес пропустил нас, не исторгнув из своих недр ни единой порченой твари.
Даже не ожидал, что буду так рад вернуться в Сызновград. Сердце пустилось в пляс задолго до того, как глазам открылась наблюдательная площадка Мертвого дуба. Нас же приметили много раньше, и, к тому времени, как василиски протиснулись сквозь заметно подросшую древесную поросль, домовые шумной гурьбой выскочили нам навстречу. Казалось, огромные ящерицы их совершенно не пугают.
Ендарь гордым павлином восседал передо мной и высоко задирал нос, старательно делая вид, что наблюдает только вперед и никакой мелюзги, суетящейся под лапами василисков, не замечает. Впрочем, шишка, брошенная кем-то из домовой детворы, прилетела Аешу аккуратно в лоб, чем вмиг сбила всю гордость. Возмущаясь и потрясая кулаками, ендарь тут же скатился наземь и бросился за обидчиками, чем вызвал их радостный смех.
В пределы Сызновграда выезжать не стали — ни к чему ящерам топтать пусть немного, но все же уже облагороженные земли. "Скакунов" оставили на виду несущих дозор русалок, привязав к молодым деревьям. Вздумай василиски сбежать, привязь бы их не остановила. Но тратить время на поиски должного размера кольев очень не хотелось. Не сейчас. Гуран-Абур уже почти не дышал.