— Ти-и-иха-а-а-а! — Дружинники замолкают, ряды выравниваются. — Слушай мою команду! — Двести человек снова ловят каждый мой жест. — Первому взводу выдвинуться к расположению охранной роты и заблокировать моряков в их казарме. Второй и третий взводы — перекрыть все въезды и выезды из Стальграда. До моего особого распоряжения — никого не впускать и не выпускать. Четвертый взвод в резерве. Связь через нарочных. Ра-а-а-зойдись!
Если казарма дружинников максимально укрыта от посторонних глаз, то казарма навязанной мне роты охраны нарочно выстроена так, что заблокировать ее обитателей можно самыми малыми силами. Фактически хватит и трех пулеметных расчетов. Мне с самого начала хотелось хоть как-то контролировать чужой воинский контингент, расположившийся в сердце моего города. Так что… не дай бог морячки дернутся! А чтоб не дернулись — надо немедленно собрать всех находящихся в Стальграде офицеров и госслужащих, инженеров и конструкторов МТК, испытателей оружия, представителей приемки Морведа. Всего их тут сейчас около сотни. Собрать в одну кучу, да хотя бы в здании городского театра, взять мозолистой рукой за волосатые сиськи, потрясти да поспрашивать вдумчиво: за коммунистов они али за большевиков? Тьфу, то есть, конечно, за Владимира они или за Николая.
Только сейчас до меня доходит, что, собираясь утаскивать внутреннюю дружину в Москву, я оголяю Стальград. Сообразив, как исправить упущение, я ловлю за рукав Ерему и приказываю ему срочно отобрать еще двести человек из добровольной дружины. Критериев два: отличный уровень знаний в военной сфере и низкий уровень в сфере производственной. Ну, стрелковую подготовку и основы рукопашного боя знают все члены ДНД, но некоторые отличаются в этих делах особыми талантами. И, как правило, такие бойцы — весьма посредственные рабочие (видимо, порода у людей такая — не созидатели, а разрушители), хотя есть среди них и исключения, даже один мастер участка и токарь с золотыми руками. Задача Засечного — мобилизовать на постоянную службу во внутреннюю дружину лучших, но при этом не оголить производство.
Отдав необходимые распоряжения, я вернулся в свой кабинет и пригласил на «пятиминутку» братца Михаила, ныне исполняющего обязанности директора завода, главного инженера Даймлера, начальника КБ Майбаха и шефа службы безопасности Лобова.
Братец Ванечка сейчас в Нижнем, и с ним я поговорю позднее.
Приглашенные явились так быстро, словно специально ждали под дверью. Ну, слухами-то земля полнится, и наверняка все уже в курсе произошедшего.
— Господа, я вызвал вас, чтобы сообщить крайне неприятное известие! — начал я.
— К нам едет ревизор? — хмыкнул Михаил.
— Нет, пока нет, но если мы сейчас не сделаем правильный ход и не поддержим цесаревича, то в скором времени грянет такая ревизия с непредсказуемым итогом, что будет поставлено под вопрос не только наше общее дело, но и сама жизнь. Думаю, что ни для кого из присутствующих не является секретом, что у меня с его высочеством Николаем возникли самые дружеские отношения?
Все молча кивнули, только Мишенька на правах близкого родственника пробурчал себе под нос, что никогда не одобрял моего увлечения политикой.
— Ну, раз все понимают степень ответственности, то предлагаю подумать — чем конкретным мы можем оказать ему поддержку! Вильгельм Карлович, как развивается проектирование системы МЛ-20?
— С перевыполнением плана, Александр Михайлович, — четко выговаривая русские слова, ответил Майбах. — Я уже докладывал, что испытания прошли успешно. Все выявившиеся в их ходе дефекты уже устранены.
— Насколько я помню, на одной из гаубиц был сломан накатник. Это тоже устранено?
— Да, Александр Михайлович, — кивнул Майбах, — заменили целиком. У нас в процессе экспериментального производства было изготовлено некоторое количество деталей про запас. Именно на случай поломок. Если понадобится, то из запасных частей можно собрать еще две гаубицы.
— А боезапас? — уточнил я.
— Фугасных снарядов для испытаний тоже сделали в несколько избыточном количестве, — доложил Даймлер и внезапно огорошил меня поговоркой: «Запас карман не тянет!» Поэтому мы сейчас имеем почти по сотне снарядов на ствол.
— А что у нас со стрелковкой? — этот вопрос я обратил к Михаилу.
— На складах более полутора тысяч «пищалей», — ответил братец. — Но пятьсот из них уже оплачены нашими оптовыми покупателями и подготовлены к отправке.
— Отправку задержать! — распорядился я. — Что по патронам?
— После выполнения госзаказа для флота и поставок в Москву на складах осталось не более десяти тысяч винтовочных и всего около двух тысяч пулеметных, — без запинки ответил Михаил. Молодец, помнит все назубок. — Думаю, что уже пора расконсервировать резервные автоматические линии.
— Согласен! — кивнул я. — До сей поры нам хватало одной линии, но теперь потребность резко увеличится. Готлиб Федорович, распорядитесь о подключении резервных мощностей по производству патронов!
Даймлер медленно кивнул, энергично почесал кончик носа и после некоторой паузы сказал:
— Это хорошо, что мы заранее запасли материалы. Запасов бездымного пороха должно хватить на полмиллиона патронов.
Ничего себе! Порадовал старик! Если мы сейчас подключим еще две линии производства винтовочных патронов в дополнение к уже действующей, которая из-за относительно низкого спроса была вынуждена простаивать четыре дня в неделю, то выработка боеприпасов увеличится до пяти тысяч штук в смену. А если наконец запустим линию по изготовлению патронов крупнокалиберных… Это будет совсем хорошо!
— А обслуживающего персонала нам хватит? — уточнил Михаил.
— Те молодые рабочие, которые были выпущены в мае нашим училищем, уже почти закончили практику и полностью готовы к работе! — ответил Даймлер. — А это более двухсот квалифицированных станочников, триста слесарей-сборщиков и почти сотня наладчиков сложного оборудования. У нас сейчас наблюдается даже некоторый переизбыток персонала.
— Это радует! — резюмировал я. — Значит, нужно резко увеличить производство стрелкового оружия! Сколько у нас сейчас получается в итоге?
— В месяц Стальград выдает две тысячи «пищалей», пятьсот «кистеней», триста «клевцов», пятьдесят «бердышей» и двадцать «единорогов», — снова по памяти, без бумажки, ответил Михаил. — Если освоить все производственные мощности, включая законсервированные и резервные, а также ввести вторую смену, то выпуск револьверов увеличится в полтора раза, винтовок — в пять раз, а пулеметов — втрое. Но у нас остается еще некоторый запас! Закончены постройки и подведены под крышу еще три заводских корпуса. Оборудование для них готово. Для их запуска потребуется два-три месяца. После этого выпуск винтовок можно довести до тридцати-сорока тысяч в месяц.
— Прекрасно, Мишенька, просто прекрасно! — Я был очень доволен. И прежде всего тем, что озаботился заранее подготовить необходимый запас и непрерывно усиливать производство оборудованием и персоналом. — А что у нас по несерийным моделям, Вильгельм Карлович?
— Если вы о гранатометах, то осколочный боеприпас к ним еще не готов! — огорчил Майбах. — Проблема во взрывателе. На доводку потребуется четыре месяца.
— Ускорить процесс как-нибудь можно? — без особой надежды спросил я. Если Майбах говорит, что нужно четыре месяца — то будет затрачено именно четыре. У моего главного конструктора в голове калькулятор.
— К сожалению, нет! Над взрывателями и так работает отдельная группа инженеров. И лучше их не торопить — если мы не хотим, чтобы, к примеру, граната взрывалась в стволе!