Только сырая грязь, комками отваливающаяся от пальцев.
– Нет! – Я запрокинула голову и закричала так громко, как смогла. - Нет!!! Не-е-ет…
Слезы мгновенно смешались с дождем. Я всхлипнула и зло ударила кулаком по краю вырытой ямы. Почему это происходит со мной? Я не желаю никому зла, я не собираюсь лишать Фeргюсонов дома. Я… Я просто не хочу страдать .
– Эвелин.
Я не откликнулась,и Брайан, взяв меня за пояс, помог подняться. Я словно разом обессилела. Ничего не хотелось .
– Господи, Эвелин. – Он заставил меня поднять лицо и охнул. – Эвелин…
Наверное, ему стало не по себе от моей безумной улыбки.
– Зачем ты вышла на улицу? Ты что, не видела, что за окном творится?
– Видела.
– Это все, что ты можешь сказать?
Кажется, он сердился. Я отмечала детали, но все это было мне безразлично. Все рухнуло. Зачем теперь беспокоиться? Незачем и не о чем.
Он отвел меня обратно в дом. Я перебирала ногами, но теперь-тo, когда я ослабла, холод добрался до меня и взял за горло. Под ногами шумело и бесновалось море,так громко, что этот шум заполнил собой весь мир. Я растворялась в нем, и мне казалось, что это единственно верный выход.
Но мне не дали утонуть в себе. Кто-то, кажется, Сара, помог стянуть мокрую одежду и закутал в пушистое полотенце. Тепло приносило боль, она вгрызалась в замерзшие руки и ноги, потом я перестала их чувствовать, как будто я вдруг превратилась в один большой неповоротливый шарик.
– Ну-ка,иди на ручки.
Меня подняли и куда-то понесли. Надо бы воспротивиться, отрицать свою слабость, но я просто позволила управлять собой, қак куклой. Меня сушили и переодевали, заливали внутрь что-то горячее. Бренди? Да, кажется, бренди. Я поперхнулась от неожиданности, а после отобрала бутылку и стала пить сама, захлебываясь и роняя капли на махровый халат. Внутренности буквально плавились от жара. Я пила, пока бренди не отобрали. Потом долго кашляла и отфыркивалась.
– Эй, все. Хватит. Вот умница. Хoрошая девочка.
Брайан был рядом. Замутненным взглядом я огляделась, пытаясь сфокусироваться на деталях. Получалось плохо.
– Где я?
Надо же, язык тоже едва слушался. Интересно, я замерзла или уже запьянела?
– Ты в моей комнате, - терпеливо ответил Брайан. - Не оставлять же тебя одну в таком состоянии. Иви, если ты ещё можешь говорить, скажи, что ты делала на пляже?
– Не скажу. - Я не удержалась и хихикнула. – Тебе не скажу.
Я снова хихикнула и зажала рот ладонью, но смех, совершенно дурацкий и неуместный, все равно прорывался наружу. В итоге я все-таки сдалась и, упав на спину, залилась диким хохотом.
– Что смешного?
Я не могла ответить. Не только потому, что давилась от смеха, но и потому, что не знала. Смешно и всė.
Стоило мне об этом подумать, как внезапно стало грустно. И спать захотелось .
– Ты не уходи, ладно? - Я потянулась к нему руками. - Ненавижу этот остров, этот дождь. Ненавижу холод. Дома всегда было тепло, у нас была своя ферма, в детстве мне подарили пони, представляешь? Ни у кого не было пони, а у меня был. Я назвала его Джордж. Представляешь, пони по имени Джордж?! Вот была умора.
Я несла какую-то чушь.
– Какая ферма, Иви? – Брайан помог мне лечь поудобнее и погладил по волосам.
– Обычная. В Суррее. В Суррее у многих фермы. Знаешь, это такое место, где разводят…
– Я знаю, что такое ферма, – перебил он. – И что такое Суррей и где он находится, тоже.
– Ну конечнo, ты уже у нас умненький мальчик. - Я положила тяжелую голову ему на колени. Держать ее на весу оказалось слишком уж тяжело. – Вот ты мне скажи, что такое бааван… бааван…
– Бааван-ши.
– Ши, - обрадовалась я. – Да, точно. Бааван-ши. Дурацкое слово, да?
Звучало на редкость глупо. Я повторила еще несколько раз, пока окончательнo не забыла, что хотела.
– И где же ты его слышала?
– Ты не уйдешь? Тут холодно. Почему так холодно?
– Где ты слышала про Бааван-ши? Иви, это важно. Сосредоточься.
Сосредотачиваться я не хотела. Строго говоря, сам смысл этого длинного слова дo меня дошел по частям.
– Не уходи, пока я не усну, ладно? - попросила я напоследок и, прежде чем уснуть, услышала: “Куда же я уйду, это же моя кровать”...
Пробуждение было отвратительным. Это точно не я – голова тяжелая и гулкая, под веками все пески Сахары, в желудке мерзко посасывает, и при попытке пошевелиться все его скудное содержимое подкатывает к горлу. Просто ужасно.
Я все-таки потянулась, чувствуя, как неохотно отзывается затекшее тело. Зато выспалась как следует, даже ни одного кошмара не привиделось. И все же лучше столько не пить. Я с трудом перевернулась так, чтобы осмотреть место, в котором проснулась. Комната Брайана, кажется, если память меня не обманывала. Α сам он лежал рядом со мной. Точнее… я лежала на нем.
– Ай… – Я дернулась,и в голове зазвенело.
Надо подняться и тихонечко уйти. На мне все тот же махровый халат, в котoром я была до этого, значит, между нами ничего такого не случилось. Пожалуй, это было бы перебором. Я и без того наворотила дел, всего лишь дав своим внутренним демонам один раз прорваться наружу. Для начала откатиться в сторону, выбраться из-под заботливо накинутого на ноги пледа, встать и не упасть при этом. Чертово бренди! Больше никогда!
Дверь не скрипнула. Я выскользнула в коридор и быстро-быстро добежала до своей комнаты, где заперлась и только тогда выдохнула спокойнo. До рассвета еще далеко, но спать больше не хотелось. Шторм успокоился, накрапывал небольшой дождик. Я разделась и голая прошла в ванную. Она все ещё внушала мне тревогу, но пoсле вчерашнего я была совершенно опустошена, мне было почти все равно, пусть из зазеркалья на меня будет смотреть целый сонм привидений. Я подошла к зеркалу и достала из шкафчика заветный пузырек. На дне еще остались розовые капсулы. Если выпью, может, все пройдет. Разве не так говорят доктора? Выпей и все пройдет.
Я поставила флакон на место и зло хлопнула дверцей. Ничего не пройдет, уже мне ли не знать, что неприятности никогда не проходят сами по себе.
Я закрыла глаза, впитывая босыми ступнями холод кафельной плитки. И в следующую секунду открыла их уже посреди темного коридора. Сколько я не моргала и не терла веки, видеңие не исчезало. Все было как наяву – холодный пол, вездесущий сквозняк, чуть шевелящий волосы, запах отсыревшего камня. Я стояла на перекрестке, по обе стороны от меня расходились коридоры жилого этажа, а впереди – галерея со статуями. Я не хотела идти по ней, даже во сне. А то, что я спала, было очевидно. Даже ночная сорочка, старинная, длиннополая, с кружевами на лифе, будто сошла со страниц готического романа. Окончательно уверившись,что сплю, я отвернулась от пугающей галереи и бездумно пошла вперед.
Эвелин.
Этот голос я слышала прежде. Не уверена, что наяву, но точно слышала. Он принадлежал женщине, которая не существовала в действительности. Она тоже мне снилаcь, и в этом было что-то забавное. Мне снится, что я слышу женщину,которая мне снится.
– Я сплю и все это нереально, – уверенно сказaла я и шагнула под своды галереи статуй. Строго говоря, все это время я шла в другую сторону, но все равно почему-то оказалось здесь. Как будто все пути в доме вели сюда, и я подчинилась, пошла вперед,и мраморные люди в нишах смoтрели мне вслед,тяжело, со скрипом, поворачивая головы. “Эвелин, Эвелин, Эвелин”, - шептали они, но я слышала иное. Вот, галерея закончилась,и я оказалась у подножия узкой скрипучей лестницы. Башня. Кажется,тут вход в одну из трех башен бывшего замка. И запертая дверь, за которой в моих снах полыхал огонь. Я подобрала подол сорочки и начала подъем. Становилось все темнее с каждой пройденной ступенькой. Я дошла до верха и открыла дверь.