Лаутийм
После ресторана, где госпожа настырно усадила его за свой столик – а что делать, людей смущать нельзя – они пошли в магазин. Большой, с самообслуживанием, судя по вывеске, круглосуточный.
Там они набрали продуктов, несколько пачек похожего на тайшу кофе и еще много всякой ерунды вроде йогуртов, невообразимого количества шоколада, прочих сладостей и чего-то совершенно странного, в пакетиках. Госпожа на это «что-то» накинулась так, как будто за этим приехала сюда. А ее любовь к сладостям, как у маленькой, дело известное. Хотя она и есть маленькая. И за прошедшие шесть лет не повзрослела. Или вид делает, тоже не исключено. По дороге его содержимым пакетиков угостили. Оказалось – дрянь, со странным вкусом, который, согласно этикетке, принадлежал крабу. Сделано это было, скорее всего, из крахмала. Чем достигался странный вкус и запах, Тийм боялся представить. Он уже решил, что много это есть он госпоже не позволит несмотря ни на что. Потому как она заболеет, и по возвращении домой госпожи Таймира, Кармейла, Кармийна и Кайсийя выстроятся в очередь с целью уложить в могилу его бренное тело. Смерть, понятно, не будет ни легкой, ни быстрой.
Глава 2. Будни
Адейла
Берлин был прекрасен, восхитителен, чудесен! Впечатления не портила даже кислая мина Тийма. Можно было бы оставить его дома, но как тогда мама узнает, чем она занимается? А если мама не узнает, будет плохо.
За дни до работы удалось не только погулять, но и привести временное жилище в приличное состояние, а то смотреть жутко, холодом тянет от пустых стен, безликих дешевых штор и вездесущего пластика.
В институте было неплохо, но она ожидала, что будет интересней. Вообще, она не так представляла себе Землю. Это и не патриархальный мир, и не матриархальный, а какой-то никакой. Здесь все сами по себе. Она в своих платьишках и тут выглядит странно. Правда, ее образ хвалят, но, может, из вежливости, кто их разберет?
На лекции про Венгу реагируют спокойно, пишут что-то, слушают.
Вообще, она не для этого приехала, и надо скорее браться за дело.
Лаутийм
За следующие после приезда дни они осмотрели весь Берлин: серый, жутковатый Рейхстаг, от которого госпожа, кажется, была в восторге. Непонятную конструкцию с колоннами и конями, названную госпожой какими-то вратами. Еще более странную страшную стену, ее важность Тийм постичь так и не смог. Вообще, он бы с радостью остался в квартире, но госпожа ему не позволила, да и он отпустить ее одну боялся. Поэтому смотрел с ней местный древний храм, красивый. Целую кучу разнообразных дворцов. А главное – музеи. Целый музейный остров. Казалось, она никогда не покинет это место, не отлипнет от стен с картинами и витрин с барахлом. Еще госпожа собиралась в оперу. По ее словам, там поют. Но пока они в оперу не пошли. Ключевое здесь слово «пока». Не пошли, потому что у него не нашлось подходящей одежды. Тийм уже заранее боялся.
И это один Берлин. За полгода планировалось осмотреть всю планету.
Кроме осмотра достопримечательностей они ходили по магазинам. Госпожа, как хомячиха в тяжести, тащила все в домик. Что они только не приобрели! Тийм уже начал нервничать – не то чтобы у них не было денег, но было их не так много. Правду сказать, госпожа всегда была экономна. Двенадцатый Дом был небогат, с деньгами там все обращались аккуратно. Жить им в этой квартире полгода, это немало, но все же накупили они очень много: от штор до салфеток. Благо хоть обои переклеивать госпожа не приказала.
Потом она пошла на работу, и туда пришлось отпустить ее одну.
Адейла
— Вы ищете что-то конкретное, мисс?
Адейла оторвала взгляд от электронной картотеки. Перед ней стоял абсолютно седовласый старик, очень представительный и, несмотря на возраст, красивый. Он напомнил ей деда Каймира, любимого бабушкиного мужа. Единственного бабушкиного мужа, в честь которого она назвала дочь Кармейлой. Дед умер десять лет назад, было ему пятьдесят четыре, что-то с сердцем. Бабушка страшно горевала.
— Я могу вам помочь? У нас не очень хорошая картотека, в ней сложно что-то найти.
— Альфельд. Мне нужно все, что есть.
— Альфельд? — старик приподнял брови. — Интересный выбор. А я могу поинтересоваться, чем он вызван?
— А что в нем странного?
— Не столь известный вопрос, чтобы он вызывал интерес.
— Я Альфельд.
— Вот как? Я думал, что этот род весь…
— Мои предки покинули Землю. А я прилетела, чтобы узнать историю нашего рода.