Сняв контролер, Тийм сладко выгнулся, волна удовольствия прошла по его телу, принося освобождение и спокойствие, полное неги.
Сказать, что он был доволен, значит ничего не сказать, но… Но ему было мало. Он хотел ее внимания, любого! Ее прикосновений. А она не хотела.
Адейла
Девушка опустилась на дно душевой кабины и прислонилась к теплой от пара прозрачной стене.
Что ей не хватает? Ведь нормальный же парень? Не нравится. А кто нравится? Какие нравятся? Молодые, старые, хрупкие, крепкие, светловолосые, как все венгвовцы, или инопланетники? Может, женщины?
На самом деле Тийм ей не то чтобы не нравился – нравился не меньше, чем кто-то, но и не больше. Она получала с ним удовольствие, но не отдыхала душой. Ей не хотелось ничего больше, чем что-то простое, механическое. А он, кажется, обижается. Жалко его тоже, он ведь муж. Наверное, думает, что она ненормальная. Да, так, должно быть, и есть.
Женщины ей не нравились. Мальки тоже. А мужчины… Ну вот есть у нее Тийм. Высокий, крепкий, брутальный, на лицо хорош, закончил Джордан, приличный венговский мальчик, сестра ведь выбирала в мужья ей. Что надо-то? Все не так, как у людей.
Вздохнув, Адейла вышла. Тийма в комнате уже не было, постель была другая, чистая. Распустив собранные во время душа волосы, она забралась в постель. Она никогда на ночь голову не мыла. Волнистые волосы феном сушить нельзя, они и так сухие, а ждать, пока высохнут, уже не хочется. Как в кокон Адейла замоталась в одеяло. Белье пахло любимой ванилью – здесь две недели, а Тийм уже успел саше положить в шкаф. Хороший все-таки мальчик.
Глава 3. Светское общество
Лаутийм
Сегодня у госпожи был выходной, и с самого утра она носилась по квартире, словно ее пчелы покусали. Через некоторое время Тийм понял, что у госпожи планы на вечер. Иначе зачем она перетряхивает коктейльные платья? Когда она взялась выискивать чулки, у парня глаза на лоб полезли, а руки задрожали. Она не носила чулки. Обычно. Если не шла на вечеринку. Но здесь-то она куда пойдет? Точнее, не так: кого она там сбирается использовать? Надо звонить госпоже Кармейле? Или госпоже Кайсийе? Да, любой госпоже! Но она сейчас не позволит, а потом…
— Строишь планы, кому кляузничать будешь? Я по делам, там будут одни старички и старушки, один вот меня пригласил. Это такое историческое собрание. Так что можешь не волноваться.
Тийм скептически посмотрел на выбранное госпожой платье. И белье. Да, конечно, старички. На научные собрания и конференции она раньше вроде бы в костюмах ходила или в деловых платьях.
К вечеру госпожа представляла свой типичный парадно-выходной вариант. Это когда она оставляет далеко позади всех красавиц местного телевидения. И не только местного. И вообще всех. Госпожа гораздо больше походила на древний экспонат любимых ею музеев, чем на живую женщину.
Лазурное платье в стиле каких-то там годов какого-то века корсетом подчеркивало тонкую, очень тонкую талию, приподнимало и показывало пышный, но обычно невыразительный из-за хрупкости грудной клетки бюст. Вот сейчас он был весьма заметен. Пышная юбка до середины икры открывала стройные маленькие ножки и превращала владелицу в нечто воздушное, нежное, невообразимо изящное.
Госпожа потребовала уложить ей наверх локоны. Сама подкрасилась. Надела фамильные жемчуга – подарок госпожи Таймиры – и, взяв крошечную сумочку, улетела, по дороге прихватив забытый газовый палантин.
Старички?
Парень пошел звонить домой.
Ответила госпожа Кайсийя — средняя дочь Старшей госпожи Дома Айльфельд Кармейлы и Старшая хозяйка Дома. С маленькой Адейлой и у госпожи Кайсийи, и у наследницы Дома госпожи Кармийны разница была очень большая, когда Адейла родилась, сестры уже заканчивали Лагерь для Госпожей. И вообще они были совершенно не похожи. Все женщины Дома были крупней совсем миниатюрной Адейлы, у них были типичные для Венги светлые волосы, зеленые глаза, близко сведенные на переносице брови. С этой точки зрения, Адейла на жительницу Венги походила несильно – светловолосая, она была голубоглазой, и брови ее были абсолютно континентальными. Хотя ее происхождение вопросов не вызывало.
— Ты что-то хотел, Тийм?
— Да, госпожа, простите, — мужчина быстро опустился на колени. Он сильно робел перед родней госпожи, особенно властной Кайсийей — грозой всех рабов и младших хозяек Дома.
Запинаясь, он кратко объяснил ситуацию.
— Тийм, — медленно начала женщина. — То, что она не по делам туда рвалась, а в поисках приключений, в общем-то, очевидно. Ты присматривай за ней, но она взрослая женщина, — в словах Кайсийи послышался скепсис, она явно не слишком верила в то, что говорила, — И сама разберется, что ей делать.