Перед его глазами предстала довольно мирная картина. Семья из четырёх человек сидела вокруг стола. Старший, – старик, который, должно быть, был здесь хозяином, – с седыми волосами и длинной бородой. Рядом – второй человек помоложе, – Монк затруднялся сказать, сколько ему было лет, – о чём-то говорил с хозяйкой, – высокой светловолосой женщиной лет сорока. Резкий голос и грубые черты лица навели его на мысль, что он видит перед собой крестьянку. Её голова была повязана платком; серые глаза смотрели серьёзно, без улыбки… У стены, рядом с хозяйкой, сидела девушка.
– Доброго дня, хозяин, – сказал Монк, неловко перевалившись через порог. Четыре пары глаз мгновенно оторвались от стола и уставились на него. Разговор мгновенно утих.
– Здравствуйте, – с оттенком лёгкого недоумения сказал Тарк, лучше всех умевший владеть собой. "Ну вот, наконец-то явился, – думал тем временем некромант, глядя на толстую фигуру Монка. – Провалиться бы тебе в ад, бочонок в рясе"…
– Проходите, мы рады видеть вас в нашем доме, – проскрипел Торн.
Переваливаясь с ноги на ногу, Монк вошёл, едва не опрокинув стул, притворил дверь и неловко опустился на подставленный ему табурет.
Только сейчас он как следует рассмотрел девушку, сидевшую рядом с хозяйкой. Была она худая и бледная, с коротко остриженными после какой-то болезни волосами. Она сидела молча, не поднимая глаз. Казалось, её взгляд сосредоточился на тарелке, в которой лежала уже давно остывшая овсянка, – но мысли её были далеко; казалось, девушка даже не замечает, что она ест. Всё это было всего лишь притворством…
– Будете есть? – спросил Тарк. – Еда у нас скромная, но мы будем рады, если вы не откажетесь.
По настоянию некроманта Арла поставила на стол ещё одну тарелку. Остывшая овсянка сама по себе не слишком привлекала Монка, – но в его жизни не было случая, чтобы он отказался от обеда. Монк взял протянутую ему ложку и с жадностью набросился на кашу.
Даже Лиз, – и та улыбнулась, глядя, как Монк поглощает еду. Он, кажется, даже забыл, зачем приехал сюда, в такую даль.
– Не мог бы я узнать, чему обязан вашим посещением? – спросил Тарк. Торн толкнул его под столом: вопрос прозвучал неестественно для простого крестьянина, которым он хотел казаться. Тарк понял свою оплошность и поспешно умолк.
Но Монк ничего не заметил.
– Меня послал Дэриэл, инквизитор Лэнсбрука, – сказал он, неловко улыбнувшись. – Он, собственно, сам собирался приехать сюда… но не смог… дела… – Монк проглотил очередную порцию каши и продолжал:
– Тут вот какое дело… Недавно, – с неделю назад, – из этого посёлка к нам привезли донос.
– И что там было?.. – насмешливо спросил Тарк. Он уже давно овладел собой; ему было ясно, что Монк – не тот, кого следует бояться.
– Да, понимаете… как бы это точнее сказать… – Монк задумался, продолжая пережёвывать кашу. – Там было сказано, будто здесь, в этом доме, уже давно занимаются колдовством.
– Колдовством?..
Тарк произнёс это слово с таким видом, как будто слышал его впервые.
– Да, колдовством.
– Но откуда вы знаете, что речь идёт именно о нашем доме? – спросил Тарк.
– Донос был подписан. Да, там стояла подпись, – Элизабет Линдберг.
– Вы в этом уверены?
– Конечно. Здесь живёт Элизабет Линдберг? Ведь так?…
Монк переводил взгляд то на девушку, то на хозяйку, как будто пытаясь угадать, которая же из них могла оказаться Элизабет.
– Донос у вас с собой? – спросил Тарк.
Монк запустил руку под стол, в висевшую у него на поясе серую холщовую сумку. Минут десять он пытался нащупать в ней тоненький бумажный листок, – сделать это в темноте, под столом, оказалось не так-то просто.
– Тьфу ты, чёрт… – выругался Монк, – и испуганно прикрыл рот рукой: монаху было непозволительно поминать чёрта. – Забыл.
– Забыл, что донос остался у Дэриэла, – пояснил он. – Как же я мог так оплошать…
– Ничего страшного, – поспешил успокоить Тарк. – Так вы говорите, там стояла подпись, – Элизабет Линдберг?
– Ну да.
– Элизабет, – притворно-ласковым голосом, в котором чувствовалась угроза, сказал Тарк, – это ты написала в Лэнсбрук?
Девушка, сидевшая в углу, подняла на Монка умоляющие глаза.
– Нет, – помертвевшим голосом сказала она. – Я ничего не писала. Здесь какая-то ошибка… Этого не может быть.
Монк озадаченно смотрел на эту странную девушку. То, что она говорила, подтверждало слова хозяина, но глаза, – большие и тёмные, – смотрели с немым призывом. Этот взгляд был как просьба о помощи, как крик из чёрной бездны…
"Только бы они ушли! – повторяла Лиз про себя. – Неужели я так и не смогу поговорить с ним наедине?!"
Но Монк не отличался догадливостью. "И отчего это она так на меня смотрит?" – с недоумением подумал он.
Слишком пристальный взгляд Элизабет не ускользнул от Тарка. Незаметно для Монка он нащупал под столом её руку и крепко, изо всех сил, сжал её в своей. Его лицо исказила злоба. Элизабет потупилась и снова опустила глаза.
– Да полно вам, – с еле сдерживаемым бешенством сказал некромант. – Наверняка это шутка соседских детей. Они написали записку и подписали "Элизабет Линдберг". Не стоит принимать всерьёз… Здесь не было никакого колдовства. Элизабет подтвердит. Если хотите, обыщите дом, – но, уверяю вас, вы ничего не найдёте.
– Пожалуй, это лишнее, – сказал Монк.
Обед подходил к концу. Монк поднялся из-за стола, собираясь прощаться с хозяевами, оказавшими ему на удивление радушный приём.
– Если хотите, мы можем дать вам лошадей, чтобы вы быстрее доехали до монастыря, – предложил Тарк.
– Нет, не нужно. Я уже одолжил телегу у одного крестьянина. Кстати, вы знаете короткую дорогу в монастырь святого Мартина?
– Я покажу вам, – сказала Элизабет, сорвавшись с места.
Манёвр не удался. Тарк, сидевший за столом, поднялся и вышел за ней следом.
Монк попрощался с хозяином, и телега тронулась.
Лиз долго смотрела ему вслед. Наконец телега пропала за поворотом; ещё несколько минут, – и только две глубокие колеи в дорожной пыли напоминали о его приезде. Всё было кончено.
"Слишком поздно, – подумала Лиз. – Он приехал сюда слишком поздно".
Элизабет сидела у окна, пустыми глазами глядя на серую улицу. После отъезда Монка никто не произнёс ни слова. Над землёй поднимался туман; становилось холодно, хотя до вечера было ещё далеко.
Лиз слышала, как Тарк, на секунду оторвавшись от книги, негромко окликнул:
– Торн!
Старик отвернулся от печки, у которой он сидел, глядя в огонь.
– Я хочу, чтобы ты проследил за этим монахом, – сказал Тарк.
– В такой холод… – запротестовал было Торн.
– Вставай. Отдохнуть успеешь на кладбище. Речь идёт о жизни и смерти. Похоже, нас выследили. Боюсь, как бы не случилось беды…
Торн молча поднялся и распахнул двери.
– Подожди… Ты забыл кое-что.
Тарк протянул руку, показывая на кривой нож, – заржавленный, давно уже не годный к употреблению, много лет валявшийся за печкой.
Торн взял его и сунул за пазуху.
– Он собирается убить его? – спросила Элизабет, до тех пор сидевшая молча.
– Нет.
– Зачем же тогда ему нож?
– А ты молчи. Это не твоё дело, – грубо оборвал её Торн.
– Не может же он идти за ним вслед в таком виде, – пояснил Тарк. – Что будет, если монах увидит его? Придётся старику снова вспомнить свою науку…
Смысл его слов был непонятен Элизабет.
– Что это значит? – спросила она.
– Не нужно говорить ей обо всём раньше времени, – недовольно проворчал старик. – Мало ли, что может быть…
– Ты прав, – заметил Тарк. – Всему своё время. Пусть она не знает. Так будет даже лучше. Ступай.
Торн кивнул и вышел в холодный туман…
V
– Не ходи за мной дальше, – сказал Торн. – У нас ничего не получится, если ты увидишь, что будет.