Черт, священник же ее не видит, только я. И за что такая честь? Словно показавшись мужчине тогда, в самый первый раз, призрак пересек какую-то черту, ну или просто перестал стесняться и теперь появлялся то тут, то там. Появлялась…
Матвей торопливо опустил руку, смущенно улыбнулся и все-таки вышел на кухню. Даже если призрак надумает что-то натворить, он не сможет никак ей помешать. Эта мысль ввергла его в задумчивость. В самом деле, что он может сделать человеку, который давно мертв? Человеку, с которым уже случилось самое страшное? Чем угрожать? Выходило, что ничем. Матвей пока не нашел никаких рычагов давления и похоже, отца Афанасия тоже пригласил зря. А может и не зря, вон, как девчонка радуется, когда священник щедро разбрызгивает воду.
Словно услышав его мысли, тот показался на кухне. Стало быть, гостиная уже наполнилась святостью и ее вполне можно осквернить своим присутствием. Матвей кивнул отцу Афанасию и, стараясь не попасть под еще одну очищающую от скверны дозу, выскочил из кухни в коридор. Но не успел сделать и шага, как поскользнулся на мокром полу и…
— Твою… — внес он свою лепту в молитву. Может и не в тему, зато точно от Души.
— Не ушиблись? — спросил священник, склоняясь над мужчиной. С другой стороны к нему точно так же наклонялась девушка — призрак. Разница лишь в том, что на лице у отца Афанасия беспокойство, а на ее хорошеньком личике сияла проказливая ухмылка. — Может, к врачу? Девушка тут же закивала.
— Нет, — сказал Матвей, скорее для призрака. — Не дождешься.
Священник нахмурился, но мужчина уже ухватился за протянутую руку, встал и добавил:
— Все в порядке.
Не хватало ему еще одной лекции о вреде пьянства, неадекватном поведении и рекомендации подлечить сперва голову, а уж потом, если желание не пропадет, освящать дом.
Через час, все комнаты были должным образом обрызганы, молитвы пробормотаны, то есть, прочитаны, призрак пристыжен. Вон сидит на трюмо, ногами болтает.
Заминка вышла только с чердаком. Он был заперт. И сколько не перебирал Матвей ключи на связке, полученной от риелтора, ни один так и не подошел к большому навесному замку.
Отец Афанасий отставил ведро и на пробу потрогал ручку двери, а потом уперся одной рукой в косяк, а второй потянул створку на себя, словно надеясь, что замок сейчас отскочит сам. Вены на руках священника вздулись, и в этот момент позади него появился призрак. Девушка схватила святого отца за талию и тоже потянула, словно в детской сказке: «внучка за бабку, бабка за дедку, дедка за репку…»
Отец Афанасий вздрогнул, обернулся и увидел Матвея. Тот от неожиданности выронил ключи и многозначительно произнес:
— Э-э-э… — а потом предложил: — Сходить за ломом?
— Думаю, не стоит. — выдохнул священник и многообещающе произнес: — Матвей, вы…
Неловкость казалась почти осязаемой, от нее хотелось убежать, от нее хотелось спрятаться.
— Может кофе? — отчаянно предложил мужчина. Он совершенно не собирался выслушивать ничего из того, что мог бы ему сказать священник. Он не хотел ни извиняться, ни объяснять. Потому что у него не получится, ни то ни другое.
Он услышал за спиной смешок и с трудом сохранил спокойствие.
— Благодарю, — кивнул отец Афанасий. — Но я, пожалуй, пойду.
— Спасибо, — нашел в себе силы сказать Матвей. — И за то, что пришли, и вообще…
Священник еще раз кивнул, а потом словно нехотя проговорил:
— Надеюсь, вы со всем справитесь. — Слово «всем» он выделил голосом. — И мы будем рады видеть вас на празднике.
Последнее было явным преувеличением, но мужчина, даже не поинтересовавшись, что за праздник, поспешил заверить:
— А я буду рад прийти.
Они оба сказали неправду, но сейчас их она устраивала как нельзя лучше. Дверь захлопнулась, и Матвей развернулся к девушке, сжимая кулаки. — Ты…ты… ты что творишь?
— А что? — поинтересовалась она и с обидой добавила: — Я помочь хотела.
— Помогла, — поблагодарил ее Матвей. — Теперь меня считают не только сумасшедшим алкоголиком, но и… и…
— Кем? — она казалась удивленной.
— Тем, — высказался он, мысленно пытаясь подобрать правильное слово, но они все казались ему неподходящими, пустыми, как шелестящий фантик от конфеты. — Мужеложцем, — наконец подсказала ему память.
— Кем? — на этот раз девушка округлила глаза.
— Мужеложцем, потому что иные мужчины не имеют обыкновения хватать друг друга за талию.