Матвей тоже почему-то стал неуклюжим в этом доме. Но его беспокоило еще кое-что. Он долго не мог понять, что именно, а когда закрывал дверь за посыльным, вдруг вспомнил об Алле. О том, что она кричала. Он сломал ей ноготь дверью. Вот только ему казалось, что двери он тогда не касался. Матвей тряхнул головой, бог с ней с дверью, по дому гуляют сквозняки…
Мужчина вернулся к оставленному в гостиной стакану, в очередной раз наполнил его и вдруг обернулся. Чужой взгляд буравил спину. Он знал это совершенно точно. Слишком часто ощущал что-то подобное за последние две недели. Когда обнародовали результаты тендера, когда зам попал в больницу, когда Матвея привезли в участок в наручниках, когда его отпустили… Эти взгляды стали его постоянными спутниками, как и шепотки за спиной, как и презрение отца. При воспоминании об отце напиться захотелось еще сильнее. Отец не сказал ни слова осуждения. Лучше бы наорал, ей богу.
Матвей чуть не запустил стаканом в стену.
Да, отец молчал. Только смотрел. Так что Матвей знал цену взглядам. Научился отгораживаться от них, стряхивать, как стряхивает собака воду с шерсти. Но не научился не замечать. Он убежал сюда, но ничего не изменилось. Взгляд продолжал буравить спину. Не осуждающий, не боязливый, а скорее насмешливый. И отмахнуться и стряхнуть его не получалось хотя бы потому, что нечего было стряхивать. В комнате никого не было.
— Черте что, — проговорил мужчина, делая очередной глоток.
Девок привезли даже раньше, чем он велел. И это почему-то вызвало раздражение, хотелось закрыть дверь перед носом парня, что перекатывал во рту жевательную резинку и пакостно улыбался. Но Матвей не сделал ни того, ни другого, он молча протянул парню деньги за три часа… Господи, словно машину арендует.
Девчонки что-то весело щебетали. Та, что повыше, ласково провела пальцем по щеке Матвея. Ему захотелось умыться. И еще выпить. Он подошел к столу, взялся за спиртное…
— Как же красиво, — выдохнула брюнетка. Он бросил взгляд в окно и так и замер с бутылкой в руке, виски полилось на стол. На террасе стояла девушка в каком-то старомодном бабушкином платье, ветер трепал длинные волосы. Стояла и смотрела на него.
— Эй! — крикнул он, виски попало на брюки, и он выругался.
— Что такое, милый? — рыженькая скинула с плеч пиджак, под которым был усеянный блестками топик, как минимум на два размера меньше, чем нужно. Брюнетка игриво провела пальцами по плечу подруги.
Он сглотнул и снова посмотрел в окно. Терраса была пуста.
Неужели Алла была права, и он допился до зеленых чертей? Хотя, в его случае до прекрасных дев. И, если видения столь приятны, то может, нет никакого смысла останавливаться?
— Не нальешь нам выпить? — спросила рыженькая, поводя плечами и заставляя внушительный бюст колыхнуться.
— Обслуживайте себя сами, — буркнул он, снова пристально рассматривая террасу и озеро за ней. Показалось или нет? Судя по всему, его гостьи ничего не видели. Не то чтобы они стали возражать, если бы к играм присоединилась третья, но совершенно точно попросили бы прибавку к жалованию.
— Какой бука, — с ноткой восхищения сказала брюнетка, подходя к столику и ловко открывая бутылку вина. — Мне нравится. А тебе Элла? — она повернулась к рыженькой.
Он едва заметно вздрогнул, когда услышал имя. Алла… Элла…
— Мне тоже. Люблю серьезных мужчин. — Она вышла на середину комнаты и поинтересовалась:-А музыки нет?
— Нет, — он упал в кресло, с каждой минутой все больше сожалея, что вызвал этих девиц.
— А мы и так справимся, — хихикнула брюнетка, отходя от стола и останавливаясь позади рыжей. Бокал, как отметил Матвей остался на столике. Она не отпила из него ни капли.
Рыжая стала тихонько покачиваться, будто в такт одной ей слышной музыке. Девушка подняла руки, и он заметил, что блестящий топ неумело зашит сбоку белой ниткой. Видимо, один раз он уже не выдержал веса столь выдающихся достоинств.
Господи, что за чушь лезет в голову? Нет бы восхититься шикарным бюстом.
Девушка медленно опустила руки, провела по шее. плечам, сжала свою грудь и провокационно ему улыбнулась.
Матвей едва подавил зевок.
3. Его развлечения (2)
Брюнетка, что стояла позади рыжей, стала гладить ее по плечам, рукам, по полоске голой кожи между короткой юбкой и топом. А потом наклонилась и прижалась губами к шее первой девушки. Они обе победно улыбались. Видимо, это их коронное шоу. Смешно, но он не чувствовал никакого интереса.