Да и вообще, что у меня за настрой такой? А ведь я, похоже, совсем несерьёзно восприняла эту ситуацию. Всегда со мной так: когда нервничаю, иногда перехожу на подобные шутки.
А меж тем более крупный мужчина, представительный и приятный на вид, лет сорока, подойдя ближе, уверенно заявил:
— А ну-ка, посмотрим, кто тут у нас, — он подошёл ко мне, сидящей на лежанке, начал аккуратно ощупывать, осторожно отодвигая грязноватое платье, что было на мне. — Хм, и правда живая. Что же. Вам повезло… Э…Рой, это кто у нас здесь, что за женщина, как зовут, ты посмотрел?
Тот аж подскочил, изображая рвение, отрапортовал:
— Да, уважаемый Торк, посмотрел. Это Рада Лави, по мужу была Сторм.
— Лави, значит? А за что она сюда
попала?
— Так, померла, уважаемый Торк. Как же ещё?
Тот недовольно нахмурился, бросив:
— Вот же достался помощничек. Рой, дубина ты такая, как эта Рада Лави оказалась в тюремной больнице? За что её в тюрьму посадили?
— Так ясно, как, уважаемый Торк. Значица, эта самая Рада Лави изменила мужу, Морину Сторму, с полюбовником. Поймал их муженёк на горяченьком, когда они встретились в комнате для всяких таких дел, ну, вы поняли. Но убивать неверную, или там калечить не стал, говорят, поорал знатно, да вызвал свидетелей этого дела. Бумага на то имеется. Так что по закону-то нашего Королевства эта самая Рада Лави перестала быть уважаемой Сторм, приданное её отошло мужу. Но муж этот на том не остановился, не стал позор в семье-то прикрывать, в суд пошёл. Отсудил не только дом, что приданным был, но и накопления, да просил наказания. Вот судья-то сослал бедняжку в Гиблые Пределы, вон и бумага на то имеется. В городке разговоров про эту семью уже неделю идут. Мать у этого Морина та ещё стерва-то, говорят. Жинка моя видала её в суде, всё мне обсказала.
Он подошёл к своему начальнику ближе и уже тише на ухо, хотя я всё слышала, сидела ведь совсем рядом, сказал:
— Говорят, семья Стормов судье хорошо приплатила, чтобы от этой Лави-то избавиться. Кто ж за такое ссылает в Гиблые Пределы? Решили они всё, да только нельзя без крова оставлять того, кто домом-то владел. Бумага вчерась пришла от судьи, выделили этой Лави домик в Пределах. А она возьми, да помри!
И он расхохотался от души, этот Рой. Уважаемый Торк пнул его, приговаривая:
— Да что ты хохочешь, дурак. Нам тут решить надо, что с Лави этой делать. Погоди, так она опять, что ли, землевладелицей стала? Так она уважаемая, или нет? Ты что же не сказал, дурачьё? Ты мне прямо скажи, как обращаться к этой женщине?
Тот самый Рой растерянно ответил:
— Получается, она-то, эта Лави, уважаемая. Да только ссыльная же. Как нам быть-то, уважаемый Торк?
Тот раздражённо махнул рукой:
— Ладно уж, будет уважаемой. Вот только почему же этой женщине землю и дом судья присудил? С чего бы?
— Так мне жинка-то всё подробно обсказала, что сиротой её взял Морин Сторм. А мать его настояла, чтобы в договоре всё было про дом тот прописано. А ещё же наследство было у этой уважаемой Лави. Говорят, небольшое, двести солов. Но! — простёр он палец вверх, — Ведь на такие деньги можно было хозяйство улучшить, скотинку купить. Они и купили, да дом отремонтировали. Говорят, ещё надел взяли недалеко от города. Вот и осталось-то совсем немного в банке городском. Да только Стормы всё подчистую забрали, всё мать его, Морина этого, расстаралась. Визгу от неё было на суде! Так жинка и сказала, ведь мать этого Морина полгорода знает. Склочница Тара Сторм, так и зовут. Ух и гнилая баба, говорят.
Доктор на это хмуро ответил:
— Ты мне сплетни тут не пересказывай. За неделю устроили такой бардак. Что-то здесь не сходится… Все бумаги по этой уважаемой Лави мне принеси, они же у доктора Морна? Вот и бери всё по её делу, и мне неси. Определи её к остальным, ближе к камину положи, вон она вся холодная. А то помрёт она с концами, сил у неё совсем нет, да и тощая какая. Покорми, я проверю, как с бумагами разберусь. Ну, надо же. Только приехал, а они мне такую свинью подложить хотят. Смотри у меня, а то всех надбавки-то лишу. Всё, дальше в обход иду без тебя, а ты выполняй, да не ленись. Как сделаешь, придёшь отчитаться.
И вот мы остались с этим Роем одни. Сначала охранник не хотел оставлять нас одних, да только тот важный человек, доктор, перед уходом обсмеял его, показывая, как мне помогает встать Рой, а у меня и сил-то совсем не было. Ну и тело мне досталось, и в чём душа держится? Измождённая, тощая, сил совсем нет. Ещё и тело ломит, видимо, от холода, и слабость просто сумасшедшая. Но ничего, дошли потихоньку.