– Он всегда на тебя полагается, – ответила Далила. – Ты сама знаешь, Лукреция Борджиа, что в твоем присутствии все становятся шелковыми. Хозяин велел, чтобы ты побыстрей управилась на кухне и заглянула к нему на веранду.
– То одно, то другое! – Лукреция Борджиа обожала поворчать, однако на самом деле ей льстила мысль, что мистер Маклин ей доверяет. Она знала, он с радостью возложил бы на нее еще множество обязанностей на плантации, помимо приготовления еды трижды в день.
– Куда он без тебя денется? – кротко проверещала Далила, разглаживая складки на черном ситцевом платьице и поправляя крохотный белый передник. Это было даже не лестью, а констатацией факта.
– Ладно, иду. – Лукреция Борджиа оглянулась на бедняжку Эмми. – Гляди, когда я вернусь, чтобы повсюду была безукоризненная чистота, не то ты у меня узнаешь, почем фунт лиха. Не забудь отскрести чайник с песочком. Чистый песок найдешь в бочонке вон там, у дверей. Чтобы к моему приходу чайник сверкал и ни пятнышка копоти!
Лукреция Борджиа вытерла руки о фартук, критически оценила его состояние и достала из шкафа новый, накрахмаленный до хруста. Спрятавшись от служанок за дверцей шкафа, она размотала свой простой головной платок и снова завязала его на голове, только уже аккуратнее. Она стыдилась волос – единственной неудачной детали своей внешности. Волосы у нее были короткие и отказывались отрастать, сколько она их ни расчесывала. По этой причине она никогда не появлялась на людях без платка.
Кивнув Далиле и сделав прощальный выговор Эмми, она зашагала по галерее, связывающей кухню со столовой, где на ходу проверила, есть ли на мебели пыль. Проверка оставила ее неудовлетворенной. Хмурясь, она подумала, что, если бы на нее возложили обязанности следить за чистотой в доме, она бы добилась, чтобы нигде не было ни пылинки. Миновав столовую, она прошла холл, служивший при необходимости гостиной, и очутилась на передней веранде, где восседали супруги Маклин.
В былые времена плантация Элм Гроув кичилась своей внушительной господской усадьбой, однако с тех пор все пришло в упадок. Из двух высоких колонн с ионическими капителями, обрамлявших парадный вход на веранду, сохранилась лишь одна – другую, давно сгнившую, заменило гладкообструганное бревно. Колонна и бревно были выкрашены белой краской, однако краска местами облупилась, местами выцвела. Сам дом, сложенный из недолговечного рыжего кирпича, давно требовал ремонта, белые наличники окон и дверей находились в не менее плачевном состоянии, чем колонны. Усадьбу связывала с дорогой аллея, обсаженная не вязами, как следовало бы ожидать, учитывая название плантации,[1] а деревьями с сильным дурманящим запахом.
Тощий мистер Маклин мирно полеживал в плетеном кресле-качалке. Высокий воротник почти полностью закрывал его впалые щеки, но был не в силах спрятать великолепные усы, на рост которых уходили, казалось, все силы, еще теплившиеся в этом тщедушном теле. Худые, восковые руки с трудом справлялись со сломанным веером из пальмового листа, жара вынуждала его постоянно обмахиваться. Миссис Маклин была полной противоположностью супругу: она выглядела настоящим воплощением доброго здравия, ее пухлое тело до отказа заполняло ситцевое платье, натянутое на ней, как на барабане.
– Вы хотели меня видеть, масса Маклин, сэр?
При обращении к белым голос Лукреции Борджиа всегда звучал на октаву ниже и приобретал необходимую почтительность.
– Еще как хотел! Где ты пропадала все это время?
– Мне пришлось самой мыть посуду после ужина, масса Маклин, сэр. Эмми – страшная лентяйка, ее ни за что не загонишь на кухню.
– Ручаюсь, что ты прекрасно загнала ее туда. В твоих руках всегда спорится любая работа.
– Это верно, сэр, масса Маклин, сэр. Уж я-то не ленива!
– Вот я и хочу поручить тебе сходить в конюшню и посмотреть, прибрался ли там Джубо. Сам я сегодня туда не дойду, а этот парень – лентяй, за ним нужен глаз да глаз. Если он отлынивает от работы, заставь его сделать все как следует. Скажи, что я нагряну с утра пораньше, чтобы проверить, как он там справляется. Что-то мне сегодня нездоровится, вот мы с миссис Маклин и вылезли под вечер на веранду. Когда разделаешься с Джубо и конюшней, сбегай к Беделии, посмотри, спит ли Летти с Дейдом. После ее последних родов прошло уже больше года. Пора бы ей снова разродиться. Я не могу себе позволить держать на плантации негритянок, которые не дают приплода. Беда в том, что они стареют, да и негров у меня на всех не хватает. Скоро я и тебя запущу в дело, Лукреция Борджиа. Пора и от тебя получить сосунка. Вопрос в том, с кем бы тебя спарить…