Тогда она впервые пожалела о том, что надела платье. Как знак мести Антонио оно вполне подходило, но в глазах бывшей учительницы не добавило бы Маше и капли серьёзности и профессионализма. Она замерла под дверью, вздохнула и надавила на звонок.
Дверь открыли почти сразу. На пороге возникла стройная женщина в тёмном не по-летнему платье. Светлые волосы, стянутые на затылке, спускались почти до поясницы. Учительница она там была или нет, но в её присутствии Маша вдруг оробела.
— Здравствуйте. Вы Елизавета Николаевна?
— Да, это вы мне звонили? Проходите.
Она посторонилась, впуская Машу. Вся квартира была наполнена солнечным светом. Походя Маша рассматривала толстые научные книги на полках, путалась в названиях — слишком длинные слова.
— Я так понимаю, вы пришли из-за тех случаев в школе. — Елизавета усмехнулась. — Да уж неужели в тот раз не закончили?
Они расположились на кухне.
— Видите ли, похожие смерти детей повторились. И мне передали это дело только сегодня, а до этого его вёл другой следователь.
Елизавета смотрела на Машу очень внимательно, и та мысленно не прекращала ругать себя. Ещё бы — девчонка в мини-платье, какой следователь! Сейчас выскажет все свои мысли по этому поводу.
— Спрашивайте, что хотели, — только и произнесла бывшая учительница, усаживаясь за стол напротив Маши. — С тех пор я никогда не работала в школе, но до сих пор преподаю в университете. Биологический факультет. А вы случайно не дочь той самой Веры Орловой?
— Совершенно случайно, — кивнула Маша.
Елизавета положила локти на стол, чуть склоняясь к ней.
— Надо же, как тесен мир. Вера была первой красавицей в моём классе.
Маша ждала вопросов и охов-вздохов, но ничего подобного.
— Расскажите мне о случаях с детьми. Что произошло?
В окна подглядывало искреннее солнце. На пятнадцатом этаже — слишком высоко, чтобы слушать шум машин и разговоры прохожих — пели птицы. В светлой кухне с белыми шторками на окнах и старомодными вязаными кружевами на полочках, пахло далёкими мирами. Маша не представляла, что история будет такой долгой.
— Когда я приехала в этот город по направлению, мне сразу же дали восьмой «А». Разумеется, я понятия не имела, что с классом что-то не так. Но как выяснилось, одна смерть уже произошла — девочка выпала из окна, как вы знаете. Буквально сразу после этого умерло ещё два ребёнка. Дела замяли под каким-то благовидным предлогом, то ли повесили на маньяка, то ли сочли суицидом, я уже не помню. Но потом я выяснила. Мой класс… видите ли, я приехала издалека, не сразу разобралась, а когда разобралась, то не могла поверить. Дети вызвали фантом города, который вырос и стал съедать их друг за другом. Он черпал силы из их жизней.
— То есть дети вызвали некую сущность? — Воспользовавшись долгой паузой, уточнила Маша.
— Ну да, это никакая не тайна, я более чем уверена, что в ваших кругах об этом случае всем известно. Я не знаю, как это сказать правильно. Предпочитаю не углубляться в специальную терминологию. — Елизавета невесело улыбнулась. — Понимаете, у меня на руках умирали школьники. Было не до научных изысканий.
— Понимаю. И что же было потом? Смерти прекратились?
Она дёрнула плечом.
— Да, военные обо всём узнали, вцепились в это дело. Вроде бы хотели использовать фантом для своих целей. Но он сам собой исчез.
— Нетипичная история, — призналась Маша. Она не имела привычки делиться своими мыслями с кем бы то ни было, но Елизавета почему-то вызывала у неё доверие. — Первый раз слышу, чтобы сущность действовала так разнообразно и долго.
— Да, этому все удивлялись.
Они говорили ещё о каких-то мелочах, спокойно — как будто обсуждали рецепт пирога, а солнечный свет за окном постепенно утихал. Когда Маша спустилась к жасминовым кустам у подъезда, она обнаружила, что в сумке давно надрывается на беззвучном режиме её телефон.
— Антонио, прости, я говорила со свидетелем. — Маша обнаружила, что вся злость на него куда-то испарилась.
Он тяжело вздохнул.
— Убежала куда-то, не предупредила даже. Давай я тебя заберу. У меня есть кофе и бутерброды.
— Не откажусь.
Маша ждала его на автобусной остановке и не успела устать от ожидания. Тихий летний вечер прогуливался ветерком по высокой траве. Она обожала наблюдать за людьми: рядом на скамейке сначала примостились старик с мальчиком — мальчишка выпросил у деда мелкую монетку и побежал к магазину. Потом они загрузились в автобус. Прошли мимо мужчина и женщина — мужчина с ворохом пакетов в руках, его супруга — налегке. Проскакала группа шумных подростков.