– Десять штук, – ответил Дамир. Пистолет Серого упирался в его затылок, и он дышал с надрывом, бегая взглядом по комнате, будто выискивая спасение, которого здесь не было.
Десять штук… Невероятно! Стоимость одного карата при условии очень хорошего качества алмаза доходила до уровня средненькой однушки на вторичном рынке. Алмазы же Ангелова были превосходными и очень редкими, а конкретно тот камень, что держала я, тянул карата на три, если не четыре. Кое-кто продешевил. Даже очень.
Я перевела взгляд на Дамира. Он мог поднять серьезные деньги, а получил карманные гроши. Артур, наверное, чуть со смеху не умер, когда тот с округленными от счастья глазами согласился на такую сумму за один камень.
Однако смех смехом, но это не объясняло, почему Дамир был жив. За Артуром, который убил собственного отца, чтобы стать ближе к кормушке хозяина города, не заржавело бы грохнуть Дамира, из-за которого свора Ангелова после кражи отимела его во все места.
Как же Дамир себя подстраховал? Или дело было не в страховке и даже не в Дамире, а в самом Артуре, которому по какой-то причине было выгодно не убивать вора?
И кого мне следовало об этом спрашивать: Дамира, который успешно убивал себя сам с помощью наркотиков, или же еще одного моего старого "друга" Артура, согласившегося на объедки, вместо того, чтобы получить все алмазы?
На секунду вместо разбитого лица Дамира я увидела… Нет, не себя, избитую и изнасилованную до полусмерти в этой же квартире, а в хлам разбитое и окровавленное лицо Саши, в глазах которого был дикий ужас, но и проблеск надежды в связи с моих присутствием.
И снова нет, Дамир не был в этом виноват. И он не был виноват в том, что мне пришло в голову украсть алмазы хозяина города. Он даже не был виноват в том, что родился тупым, но мне вспомнился обрывок диалога между Гришей и Ангеловым:
– Мои отыщут другой след…
– Твои привели нас сюда! Хочешь сказать, что они ошиблись? Слишком много совпадений.
– Тебе не надо было убивать ее брата. Его дружки могли просто использовать его…
Гриша говорил, что на меня указала продавщица из магазина, но из диалога следовало, что до этого или после, или же одновременно с этим прорабатывались и другие версии, включавшие так называемых дружков Саши, которые наверняка, даже не вникнув в суть, в страхе и по привычке указали именно на него – местного козла отпущения, которого вечно отмазывала старшая сестра.
Саша нуждался в защите, но мне не стоило все время потакать ему и жалеть его. Лучше бы его посадили. Тогда он бы быстренько сдал и Дамира, и других своих "друзей", чтобы они отвечали вместе с ним, но я отмазывала Сашу и оставляла без наказания остальных.
Мой младший брат был виноват лишь в том, что был глуп и наивен, что хотел выбраться из трущоб и жить лучше, а Дамир, жадный, трусливый и ленивый, был виноват в том, что пользовался этим и, подставляя Сашу, ни разу не был наказан.
И это было не правильно, ведь урок не пойдет впрок, пока не получишь как следует по рукам.
Для Саши это было уже невозможно, а для вот для Дамира…
Я вернула алмазы Алеше и подошла ближе.
– Саша считал тебя другом, а ты его использовал, – каким-то незнакомым даже для себя самой голосом сказала я.
Алеша свел толстые брови: Саша был и ему братом, но узнать его с лучшей стороны, которая все же была в нем и в моих воспоминаниях, которыми я обязательно когда-нибудь с ним поделюсь, Алеша не успел.
Серый послушно вложил в мою вытянутую руку пистолет, и я наставила его на Дамира. Его окровавленных губ коснулась улыбка. Нам с ним эта ситуация уже была знакома, только раньше я не была готова выстрелить.
В детстве, если Саша влазил в драку, а случалось это часто, потому что другие дети дразнили его из-за поношенной одежды и отсутствия всяких крутых мелочей, наша мать всегда говорила, что с темнотой нужно бороться светом. На мой взгляд она была права, и в качестве света вспышки выстрелов хорошо подходили.
Гильза со звоном упала на пол, опередив тело на каких-то две-три секунды. Серый поднял ее и спрятал в карман. Я вернула ему пистолет и собралась уходить. Я сделала все, что хотела и более меня ничего не держало в старой квартире с призраками.
– Сумасшедшая сука! – по-бабски визжал Дамир, катаясь по полу с простреленной ногой.
Далеко с ней он не уйдет, и полиция, которую вызвала девушка-мотоциклистка, которая была с нами, так или иначе познакомится с ним и его наркопритоном.
– Бл*дь живучая! Не сдохла же, тварь, тогда! – с ненавистью провизжал он.
Перед глазами ярко рассыпались осколки фонаря, освещенные светом фар машины, визжавшей колесами в стремлении избежать столкновения.