– Поешь.
– Не хочу, – ответила я Алеше.
– Надо, – не отстал он.
– Раз надо, то ешь! Разве я тебе запрещаю?! – нагрубила я, поднимаясь с дивана.
Алеша промолчал и провел меня хмурым взглядом.
Проверив Никиту, я в полумраке прошла к нашей с Гришей спальне. В ней невыносимо пахло им, и каждая его вещь, непринужденно лежавшая то тут, то там… Бл*дь, она меня убивала, как и запах.
Я схватилась за стену и надрывно всхлипнула. Как… Как же он это не предвидел, не просчитал? Еще каких-то несколько часов назад мы…
В разрывных чувствах я подхватила с пола сумку и швырнула ее в другой конец комнаты. Она была не застегнута, и все содержимое из нее посыпалось на пол, включая парюру с голубыми бриллиантами и алмазы. Гриша все говорил мне, чтобы я переложила их в сейф, но я так этого и не сделала.
Опустившись на пол, я сгребла в ладонь проклятые красные камни, владение которыми стоило мне почти всего. Я ненавидела их и ненавидела себя, и то, что высвободилось из самых темных уголков моей души, заполнило меня под завязку.
Я думала, что знала все про ненависть и желание отомстить, про желание причинить боль, но это было не так.
С Ангеловым я жила этим, но по большому счету те мои стремления были сомнительными: я ненавидела его и хотела отомстить, но также меня посещали мысли остаться с ним и начать жизнь с начала, ни в чем больше не нуждаться, быть кому-то нужной. Мать давно была мертва, Саша тоже, про Алешу я тогда не знала, о таких чудесах, как дети я и не мечтала, но жить все же хотела, хоть и не для кого было.
А вот что значило по-настоящему ненавидеть я поняла, только когда обрела смысл жизни и полюбила снова. По-настоящему.
Так вот, настоящая ненависть, жажда мести, жажда крови… Они были не горячими, не огненными. Точнее они такими были только первое время, пока не испепеляли все внутри и снаружи. Далее приходил холод. Леденящий холод.
Чувства, боль, страх… Они никуда не уходили, нет, но они принимали вид фотографий в красивых рамках, которые мы ставили на самые видные места, чтобы не забывать о них.
Печально, да? Ведь была вероятность того, что они так и останутся в рамках, потому что лед просто поглотит… Целиком.
На автомате я сложила сумку и собрала камни обратно в футляр. Время работало против меня и тратить его на то, чем я всегда раньше любила заниматься, то есть депрессивным самокопанием, было той роскошью, которую я не просто не могла, но и не хотела себе позволять.
Пора было взрослеть, Кира, не только на словах, но и на поступках, и, оставив в покое прошлое, наконец, начать двигаться вперед. Только там, в будущем, а не в прошлом, можно было что-то изменить.
Я взяла с прикроватной тумбочки сигареты Гриши и закурила, но в этот раз даже не закашлялась. Они даже не показались мне крепкими, как раньше.
"Это не для леди", – услышала я насмешливый голос Гриши.
Я ткнула на половину выкуренную сигарету в пепельницу и сняла платье. Вместе с нижним бельем я бросила его в корзину для мусора. Оно все равно на мне плохо сидело, да и бледно-голубой цвет мне был не к лицу.
Последние четыре дня я не пользовалась косметикой и, не затрачивая время на то, чтобы ее смыть, я приняла душ. Нужно было одеться и, наверное, уложить волосы, накраситься.
Спальня была меньше, чем в резиденции Ангелова и кроме зеркал на потолке других в ней не было. Собственно, в ней вообще не было ничего, кроме огромной кровати с кремовым балдахином, двух тумбочек, комода с постельным бельем и полотенцами, и двумя креслами возле него.
Под гардеробную же была выделена смежная комната, из которой также можно было пройти в еще одну, вроде отделанную под кабинет или что-то в этом роде. Я как-то толком и не обследовала свой новый дом, хотя мы с Гришей еще не поднимали вопрос о том, хотели ли мы оставаться в городе, в котором для нас обоих и Никиты тем более было опасно.
Мы вообще мало говорили о будущем, а тему того третьего, что оставался в тени до недавнего времени, подняли только один раз. Гриша тогда сказал мне, чтобы я не забивала себе голову его работой, и что у него был какой-то план.
Я хотела поспорить: как я могла не забивать себе голову тем, что угрожало мне, ему и нашему сыну, но встрял Алеша, отпустив едкий комментарий по поводу того, что последний план волкодава оставил нас без семейного наследия, то есть резиденции, которая принадлежала брату Алеши и моему мужу, то есть Ангелову, а до этого нашему с ним отцу, то есть Станиславскому.
Гриша ответил ему неприличным жестом руки, и они вступили в зрительную дуэль, а я тогда подумала, что, может, нам уже хватило войнушек? Может, самым правильным решением было покинуть город, только в этот раз навсегда?