В прохладном отделанном светлом гранитом холле (десять лет назад тоже был гранит, только серый) нас встречает настоящая полицейская засада.
— У Комарова что, мания преследования? — киваю я в сторону правоохранительных органов.
— Да кому он нужен, — смеётся Захар. — Требования теперь такие.
Если Дюжеву по-свойски кивают, то на меня сыпется целый град вопросов.
— Минуту, — просит Захар и набирает на мобильном телефоне чей-то номер: — Комар, я здесь тебе друга привёл. Томимся у порога. Жужжи быстрей!
Через минуту появляется довольно испуганное лицо хозяина города, но при виде меня расплывается в облегчённой улыбке:
— Я уже думал опять какая-то шишка из столицы явилась, — он первым протягивает мне руку. — Привет, Артур. Добро пожаловать в город.
— Привет, Костя, — я пожимаю протянутую ладонь. Комаров, опять же, соответствуя собственной фамилии, всегда был самым хилым из нас. Ладно, стройным. В те, босоногие времена, его родители были известными людьми в городе и, всё что было, вкладывали в единственного сына. Даже в нашу футбольную команду он пришёл не потому что хотел, а потому что тогда это было престижно. Теперь он стал ещё более дёрганным, нервным и каким-то злым, что ли, подумалось мне. Так сильно власть давит или жена по ночам шипами от роз колется?
— Проходите, — кивает Костя на свой кабинет и предупреждает весьма видную, но очень уж строгую даму. Секретаршу, наверное. Настоящий цербер. Что-что, а на работе Костя точно не шалит. — Светлана Николаевна, у меня сейчас важное совещание. Не беспокоить. Если что-то срочное, сообщайте на телефон.
— Всё поняла, Константин Алексеевич, — подтверждает секретарша — охранница и одаривает меня дополнительным взглядом. Наверное, в своих пусть и брендовых джинсах, и футболке, важной персоной я совсем ей не кажусь. Взаимно, Светлана. Ты тоже меня можешь заинтересовать лишь в роли кабинетной овчарки.
Мэр пропускает нас вперёд и, сев в огромное кресло, закидывает ноги на длинный стол для совещаний. — Устраивайтесь, ребята. Артур, думал ли ты, лет пятнадцать назад, что можешь свободно сплясать на столе самого мэра?
— Я, как-то по танцам никогда не был, — хмыкаю в ответ. — Ну, а ты как, справляешься?
— Костя, что ты спросить хотел? — вмешивается Захар. — Яйцами померяетесь позже. У меня ещё работа в офисе и малые дети дома.
Пытаясь не заржать, следующий час наблюдаю, как Комаров достаёт папку с листами, где всё действительно набрано крупным жирным шрифтом и начинает вслух читать, что там написано. При этом Дюжев задаёт вопросы, часто меняя интонацию, а Костя отвечает, словно перед ним не Захар, а сам премьер-министр. Нет, определённо нужно будет взглянуть на его жену. Там тоже такое чудо?
В итоге Захар покидает кабинет хозяина города через два часа. А мне Костя предлагает прогуляться.
— Рядом парк. Пойдём, голову проветрим, заодно посмотришь какой я там порядок навёл.
Я соглашаюсь. Почему бы и нет? Ночевать вновь придётся у Миланы, но завтра же с утра займусь арендой собственного жилья. Впрочем, Милана обещала всё сегодня оформить, поэтому завтра можно будет въезжать. Идти к её дому нужно через старую часть парка, заодно загляну в памятную для меня беседку.
— Мы в парк, — сообщает Костя своей секретарше строгим голосом. — Обратно народ жалуется, что места общего пользования плохо убирают. Нужно проверить самому. А то сколько можно одно и тоже слушать.
Глава 5. Вечные истины
Костя начинает экскурсию по вверенным ему владениям прямо от собственного порога.
— Ну, Тур, — обращается ко мне, как когда-то в футбольной команде. — Что скажешь?
— Да вроде всё тоже, ничего нового.
— А ты присмотрись.
Присматриваюсь. Дедушка Ленин указывает в сторону трёх городских колледжей. Настоящий бермудский треугольник знаний. Перед ними отреставрированный работающий фонтан в виде какой-то старинной вазы. Рядом музыкальная школа и школа искусств, где училась Милана. Красивая девочка грызла гранит науки в не менее красивом месте. Всё правильно. Снесли универмаг, а вместо него построили огромный банк. Много стекла, тёплого розового и белого. Современный проект шикарно вписался в центр. За ним высится шпиль гостиницы «Родина». Но само обозначение «гостиница» убрали. Заменили на современное «отель». Как правильно заметила Милана, это здание опередило собственное время и теперь не выбивается из общей картины. Как моё восемнадцатилетие в нём, невольно проносится в голове. Все памятные для меня здания объединены большой, обутой в уличную плитку, Центральной площадью. Много цветов, разных сортов, оттенков, наименований. Стильно постриженные декоративные кустарники. В них даже птицы поют. И всё это посреди самых настоящих каменных джунглей. И здесь до меня доходит. Пешеходная зона! Вся улица теперь является пешеходной зоной!