Меня не страшит наступающее утро. Но наступает оно неожиданно рано. Нас будит настойчивый звонок телефона Марека. Просыпаться совсем не хочется, и я зарываюсь лицом в грудь Артура. Он тоже делает недовольную рожицу и крепче прижимает меня к себе.
— Да, Стас? — отвечает Добровольский, и его телефон наконец-то замолкает. Я не слышу о чём они говорят. Вернее, говорит Молчанов, а Марк слушает. Садится на кровати и произносит лишь одну фразу: — Как это произошло?
— Что произошло? — тихо повторяю я и пытаюсь повернуться, чтобы увидеть лицо Марка. Я сразу всё пойму.
— Нет. Я сам скажу. Приедем, как только соберёмся, — добавляет мужчина и отключает телефон.
— Куда поедем? — паникую я от дурного предчувствия.
Артур прижимает меня к себе ещё крепче. Марк тоже обнимает, касаясь губами моих волос:
— Эля, я с тобой, чтобы не случилось. Помнишь?
— Марк, что, Костя обратно натворил? Он же в больнице должен лежать!
— Эля, Кости больше нет. Его убили.
Сегодня вечером, в 18.00 по Москве, ещё одна глава. И в субботу тоже. Заходите))
Глава 52. Артур. Городской сюрприз
Меня арестовывают этим же вечером. Одиннадцатого августа. Какое дурацкое совпадение чисел. Трагедия по вине Кости произошла первого числа, а его убили одиннадцатого. Задушили в одиночной палате повышенной комфортности городской больницы. Где — то в час ночи.
Мне не дают время, чтобы собрать вещи или кому-то позвонить. Даже не предлагают воспользоваться услугами адвоката и не зачитывают мои права и причину задержания. Ничего общего с просмотренными фильмами. Лишь камера оказывается общей и дышать в ней невозможно от вони остальных бомжей-сокамерников. Создаётся впечатление, что их специально собрали, чтобы составить мне компанию.
С фильмами ассоциируется лишь игра в «хорошего и плохого» полицейского. «Хорошим» на правах приятеля идёт Стас Молчанов. Советует мне сразу во всём признаться и написать явку с повинной. Сюда добавят состояние «аффекта» и больше пяти лет мне не дадут. Учитывая, что у Кости был статус мэра, скорее всего «впаяют» всё же пять. Но, когда город успокоится, он, Стас Молчанов, будет первым добиваться пересмотра дела и, скорее всего, я смогу выйти после трёх.
Через несколько дней терпение у Молчанова заканчивается и мне, наконец-то, озвучивают обвинение в умышленном убийстве. Статья начинается шестью годами и заканчивается пятнадцатью. Без смягчающих обстоятельств, с учётом статуса Кости, на полных четырнадцать рассчитывать приходится. Это подтверждает один из лучших и дорогих адвокатов страны, нанятый Мареком, Писанин Игорь Вячеславович. Он сразу признаётся мне, что мои шансы доказать невиновность очень малы. Всё указывает на меня. Начиная от мотива и заканчивая моими руками на шее Кости. Свидетелей хоть отбавляй. Камеры в больнице чётко фиксируют мужскую фигуру, как две капли воды похожую на меня. Лица не видно из-за медицинской маски. Но это уже мелочи.
Конечно, моё алиби проверяют. И Марк, и Элина подтверждают, что мы провели ночь в доме в районе Роз. Но их слова ничем мне не помогают. Сигнализация в доме в ту ночь была отключена. И даже тот факт, что моя машина не покидала территорию двора, также не о чём не говорит. Следователь выдвигает версию, что я мог перелезть через забор, сбегать в больницу, задушить Костю и вернуться обратно. По мне — очень глупая версия, если бы прокуратура не рассмотрела её вполне серьёзно и дело не передали в суд.
Мне по-прежнему не разрешают ни с кем общаться, но переводят из полицейского участка в так называемый следственный изолятор. Мне кажется, что там будет ещё хуже, но я впервые за последнюю неделю приятно удивлён. Новая камера рассчитана на двоих человек и вполне пригодна для жилья. Здесь даже есть телевизор и холодильник. Мне впервые за целую неделю разрешают принять душ. Я с удивлением вижу на кровати пакет с собственными чистыми вещами.
— Марк передал, — произносит зашедший следом за мной мужчина в форменной одежде. Но не конвойный. И смутно знакомый. Внимательно смотрю прямо на него.
— Антон Лапин, — представляется мужчина и первым протягивает мне руку для пожатия. — Начальник этого увеселительного заведения и одноклассник твоей сестры Евы. Мы с тобой встречались. Ева была очень светлым человеком. Мне очень жаль, что всё так произошло.
Теперь я его вспоминаю. Жму поданную руку. Антон делает приглашающий жест.
— Устраивайся. Ждали тебя, как самого дорогого гостя.