Эля тут же краснеет при его последних словах, но ничего не произносит, пока Антон не выходит. В замке проворачивается ключ.
Глава 53. Важнее всего
Эля почти не накрашена. В простом тёмном платье до самых щиколоток. Волосы забраны в хвост и на ярком вишнёвом фоне хорошо заметен чёрный тканевый ободок. Она решила носить траур по Косте. Я уважаю её решение. Она его приняла не для людей и города, для себя. Марек прав. Что бы мы не думали о Косте, но у них с Элей были и хорошие моменты. Их личные моменты. И они останутся в её памяти навсегда.
Она собирается встать, но я сажусь на пол у её ног и зарываюсь лицом в её колени.
— Ты пришла, Эльф.
Чувствую её руки на своих волосах. Девушка всё же соскальзывает с кресла и прижимается ко мне:
— Молчанов к тебе не пускал, как я не просила. Антон тоже рискует, я понимаю… пусть лучше к тебе приходят те, что нужнее меня.
Обнимаю её, осыпаю поцелуями бледное лицо:
— Разве может быть кто-то нужнее тебя. Я решил, что ты не хочешь меня видеть.
— Наверное, это всё из-за меня, — признаётся она.
— Не думай так, — прошу я. — Всё всегда из-за денег и власти. Из-за права владеть городом. Чувствами лишь прикрываются. И делают глупости такие дураки, как я. Поставив камеру, я даже не за безопасность твою волновался, я банально ревновал. Ты смотрела запись?
— Проматывала. С Марком, — она снова краснеет и пытается спрятать лицо у меня на плече. — Отдавай её. Если есть шанс, что она тебе поможет, пусть хоть на всех городских площадях и стадионах её показывают.
Её голос очень уверен. Она приняла решение. Но какая-то тень прячется в её взгляде. Беру лицо Эли в свои ладони и заставляю посмотреть на себя:
— Ты же не думаешь, что я выйду отсюда, брошу тебя и уеду из города?
Молчит. Просто закрывает глаза, чтобы не врать. Думает. Именно так она и думает. Что я вновь поступлю также, как и десять лет назад.
Целую подрагивающие от волнения губы. Хочу успокоить, показать, как она не права, как нужна мне. Девушка отвечает и поцелуй становится глубже. Врываюсь языком в её рот, ласкаю, пью её вкус, наслаждаюсь запахом. Она нужна сильнее, чем кислород. Никак не могу насытиться. Целую шею, но до груди не добраться. Платье слишком закрытое. Скольжу ладонями по её ногам, задирая длинный подол. Вновь усаживаю на стул и зарываюсь лицом между её бёдрами. Снимать трусики неудобно. Сдвигаю тонкую полоску в сторону и касаюсь губами клитора. Ласкаю языком, посасываю и снова лижу. Дразню пальцами влажный, готовый для меня вход. Но ещё рано. Хочу довести её до оргазма. Увидеть своими глазами, насладиться сладкой картиной. Мне нравится смотреть, как она кончает, как шепчет моё имя, как хватается за меня руками. Целыми днями смотрел бы и смотрел.
Дожидаюсь сладких конвульсий, приспускаю штаны и прижимаюсь возбуждённым членом к нежной влажной плоти. Чуть надавливаю, и Эля стонет мне в губы, приникая ко мне. Медленно вхожу. Она всё ещё сжимается от полученного наслаждения. Тесная и узкая. Растягивается подо мной. И мне и ей очень приятно. Я ещё возьму своё, если не кончу от первого проникновения.
— Артур, подожди, — она упирается в меня руками, и я замираю. — У меня стояла спираль. Новая. Ещё и три месяца не прошло. Не знаю, что случилось, но в тот день, прямо из морга мне пришлось поехать к врачу. Спираль сместилась и её достали. Нужно немного времени подождать, чтобы поставить другую.
— Думаешь, мы с Мареком её сдвинули?
— Нет. Это вряд ли возможно, — улыбается она. — Возможно, дело в самой спирали, возможно плохо установили. В первые полгода после установки спирали чаще всего смещаются и выпадают.
Я осторожно подаюсь назад.
— Тебе нельзя, да?
— Можно. Там всё хорошо. Но я теперь ничем не предохраняюсь, понимаешь? Таблетки нужно подбирать и, как правило, с середины цикла их не пьют. А купить презервативы по дороге сюда я не додумалась, — её щёки вновь краснеют.
А я думаю о том, что десять лет между детьми — приличный срок. Давно пора второго рожать. Если что. Но вслух, конечно, говорю совсем другое:
— Я вовремя выйду. Не переживай.
Пользуясь остановкой, стягиваю с неё трусики, а с себя майку и подкладываю ей под попу. Кто на этом стуле, наверное, только ни сидел.
Эля всё ещё с сомнением смотрит на меня, но я вновь толкаюсь в её тело и нахожу губами её губы. Моя! Только моя! Посреди городской тюрьмы! Это даже не беседка в парке.
Но дальше мысли меняют направление и руководствуются потребностью совсем другой части тела. Едва успеваю выйти в нужный момент и кончаю на живот Эли. У неё в сумочке есть влажные салфетки. Помогаю ей вытереться, сажусь в кресло и притягиваю девушку на свои бёдра. Член даже не подумал успокоиться и вновь нетерпеливо тычется во влажные нежные складочки, просится обратно внутрь.