Я случайно с ней столкнулась года два назад. Выглядела она хорошо, но в её глазах счастья я не увидела. А, как светятся глаза от счастья, мне известно очень хорошо. Под впечатлением неловкой встречи, я даже поговорила о ней с Марком, который вскоре заехал к нам в гости, возвращаясь с очередной международной конференции.
— Помню Карину, — нахмурился Добровольский. — Но не понимаю, что ты от неё хочешь?
Меня очень удивил его резкий тон. Всё же Марк всегда был очень хорошим человеком. Я даже растерялась:
— Ничего не хочу. Но говорят о их семье только плохое. А у вас были отношения. Я подумала, что ты мог бы с ней поговорить. По-дружески. Вы ведь были близки. Мне кажется, ей требуется помощь. Но она боится о ней попросить. Гордость или страх перед мужем не позволяют. Я бы могла ей помочь. Но навязываться против её воли я не могу.
Взгляд Марка слегка потеплел:
— Эля, с тобой мы были близки. А с ней я периодически трахался. Ты уже большая девочка, мать двоих детей и разницу понимаешь. Я не могу сказать о Карине ничего плохого, но, когда я попросил её помочь тебе, она отказала в грубой форме.
— Что именно она сказала, Марк? — уточняю я. — Тогда, перед свадьбой, ты не захотел меня расстраивать?
Он утвердительно кивает головой:
— Тогда она сказала, чтобы со своими шлюхами я разбирался сам, не впутывая её. Что из-за тебя она не хочет становиться посмешищем на весь город. Ну и ещё немного добавила для полноты картины. Поэтому, если теперь посмешищем стала она — пусть делает выводы. В любых конфликтах виноваты двое, даже если один подонок, а второй позволяет себе терпеть, — произносит Марк. — Я несколько раз сталкивался с её мужем. Действительно — не подарок, но смертельная опасность ей не угрожает. Она в любой момент может уйти. Их не связывают общие дети. И с голой попой она не останется. У неё есть собственная квартира, машина и, зная Карину, уверен, что и определённая сумма на счету или под подушкой. Конечно от миллионов супруга ей ничего не оттяпать, но и на улице она не окажется. Раз терпит, значит, не хочет довольствоваться тем, что ей останется. По мне — так это она ведёт себя, как прожжённая шлюха с состоятельным клиентом. Плохо, гадко, не нравится, зато денег дадут.
Больше тему брака Карины я ни с кем не обсуждала и собственную помощь не предлагала, хотя, если бы она попросила — несомненно помогла. Она не просила.
Но я говорила о Димоне. Сев на скамейке в беседке вместе с годовалой дочкой и глядя на журчащий фонтан, я напряглась, увидев среди деревьев широкоплечую мужскую фигуру. Место всё же очень уединённое. В беседке была установлена городская камера, но поможет ли она мне? Когда фигура шагнула в беседку, я узнала Димона. Удивилась. Артур периодически говорил об их играх в казино, но я лично с криминальным авторитетом больше не встречалась.
— Расслабься, солдат ребёнка не обидит, — пробасил он, садясь возле меня. — Иду, дышу чистым воздухом, смотрю, кто-то в беседке знакомый мелькает.
Я лишь кивнула головой.
— Зря ты сюда одна приходишь, — продолжил он. — Впрочем, Костю прямо посреди переполненной людьми больницы убили.
— Вы что-то об этом знаете? — насторожилась я.
Михаил долго мусолил дело о смерти бывшего мэра, но так и не нашёл точных доказательств. Стало понятно, что убийство было заказано, а исполнитель — нанят. Заказано, чтобы подставить Артура и навредить Мареку. Но, зачем? Все мы могли думать лишь на Молчанова. Уж слишком сильно он пытался повесить всё на Артура. Но, убивать? Бывшего товарища по футбольной команде? Костя и Артур являлись одноклассниками, а Молчанов учился на класс старше в той же школе. Я ещё могу понять, что, пользуясь представившейся возможностью, Стас пытался выслужиться, доказывая вину Артура. У которого был мотив. Но, убить…
— Я нашёл исполнителя. В морге, — ответил Димон. — Он из бывших сидельцев. Всегда тесно сотрудничал с органами. Мы все об этом знали. Я уже собрался с ним побеседовать, но, как-то вовремя его сбила машина. Насмерть. Последнее время он крутился возле Молчанова. Доказательств у меня, конечно, не было, но для мужского разговора они и не нужны. Ты же у нас любишь фильмы для взрослых. На, смотри.
Мужчина кладёт телефон рядом со мной на скамейку. Я удобнее устраиваю дочку на своих коленях и вглядываюсь в экран.
Съёмка начинается посреди действия.
— Сука! Ты мне всё испортил! Решил самого мэра без моего указа завалить, — орёт крупная мужская фигура голосом Димона и бьёт ногами лежащего на земле мужчину. Я с трудом узнаю Стаса. — Мне пришлось всё сначала начинать! Только навёл мосты, как нового мэра сняли. Жадным оказался, решил хороший кусок от городского бюджета тяпнуть! Так ему и дали это сделать! Теперь нового ждём. А, если какого столичного князька пришлют? За ним и братва его подтянется. Я буду шестёркой по собственному городу бегать? Я, что, на уличную девку похож?