— Думаю, мне лучше ехать впереди? — отвлекает меня Милана.
— Естественно, как я могу не пропустить женщину? — прохожу несколько шагов и открываю для неё дверь дорогой, но на мой взгляд такой забавной машинки.
— Иногда женщина не против постоять за широким мужским плечом, — произносит красавица и, сев в машину, смотрит мне прямо в район … пояса джинсов. Так будет точнее. — Но, для начала, я вижу у тебя более интересное место.
Упирается в это самое место лбом, чтобы снять с себя туфли на шпильке. Понятно, что я не могу отойти в сторону, чтобы не лишить даму опоры. Когда это самое место из первого микрорайона дотягивается, как минимум до пятнадцатого, Милана отстраняется и кладёт руки на руль. Я закрываю дверцу её автомобиля и возвращаюсь к своему. В голове остаётся лишь одна мысль. А город отлично подготовился к моему возвращению.
Глава 2. Приглашение в гости
Стараюсь не отставать от яркой малышки. Точнее, раньше времени не въехать в аппетитный зад — машины, разумеется. Всё же скорость по городу не большая, трафик после окончания рабочего времени приличный, а светофоров, как и машин, за последние десять лет визуально прибавилось. А всё жалуются, что мало денег. Ещё ни разу передо мной не мелькнул перешедший от деда к внуку не то, что «Запорожец», даже так почитаемый ещё лет двадцать-тридцать назад «Москвич». Едем по центральной улице с соответствующим названием — Советская. Она единственная проходит полностью через весь город и даже делит его как бы напополам. Влево уходят более старые районы; тот же Спортивный, район Роз, даже Центр — это деловой район, смещённый чуть в сторону. Сама Советская улица даёт начало одному из самых больших районов города застроенного советскими пятиэтажками. Он возводился в период тысяча девятисот восьмидесятых, вплоть до двухтысячных и официально зовётся городским районом номер шесть. Мини Купер перестраивается вправо, мы огибаем всё ещё роскошный городской парк (с ним связано очень много приятных воспоминаний, но об этом позже). Я очень рад, что парк, носящий гордое имя Победы (ещё не встречал русского или белорусского города, в котором парк бы звался иначе) по-прежнему стойко охраняет свою немалую территорию (опять же не зря закладывался в своё время настоящими ветеранами — фронтовиками) от посягательств длинных загребущих рук городских строительных контор. «Держись, родной, стой не на жизнь, а на смерть, не сдавайся понаехавшим дельцам-басурманинам», — мысленно подбадриваю я его. И здесь я невольно притормаживаю, потому что перед моими глазами вырастают пики самых настоящих высоток, словно перенесённые из Москва-Сити. Конечно, я тут же отмечаю различия. И шестнадцать этажей — это не семьдесят шесть башни «Москва», и даже не шестьдесят пять «Санкт — Петербурга», но и весь масштаб моего города не сравним с Москвой. Сразу же отмечаю сопутствующую инфраструктуру — всё соответствует высоткам и смотрится целостно, органично, впечатляюще.
Красный «Мини Купер» сигналит мне габаритами, и я заезжаю следом за ним на парковочную площадку. Намётанным глазом за последнее десятилетие отмечаю её удобство и достаточное наличие свободных мест. Паркуюсь, закрываю машину уже с брелока и, подойдя к своей спутнице, галантно открываю дверь. Сначала не на советский асфальт(!), а на вполне европейскую дорожную плитку ставятся уже отмеченные моими глазами чёрные лодочки на шпильках, затем появляется обтянутая лайкрой ножка (могу поспорить на свою будущую квартиру, что тонкий нейлон заканчивается не ластовицей колготок, а кружевной резинкой соблазнительного чулка). Ножка слепо тычется в туфлю, и я присаживаюсь, беру так понравившуюся мне часть тела в свою руку, попутно пробегаясь пальцами по узкой лодыжке, поглаживаю ещё выше, заходя пальцами далеко за край юбки. Милана сдавлено охает, но не протестующе, а возбуждённо (десять лет назад я не сразу мог определить разницу в женских стонах, теперь мне на подобный пустяк хватает даже не десяти, а одной секунды). Женщина не пробует высвободить свою ногу, а её вторая ступня медленно и легко, как бы случайно и растерянно, давит на мой пах. Очень приятно так давит. Я продолжаю ласкать её ногу, вторую чуть смещая так, как мне хочется. Уже понимаю, что могу трахнуть её прямо здесь, на виду огромных панорамных окон, под всевидящим взглядом равнодушных камер. Женщина сдалась без боя, свободно впустила меня в широко распахнутые невидимые ворота, как полчаса назад это сделал город. Впрочем, столь лёгкая победа меня не настораживает и не отталкивает. Мне отлично известно, как реагируют на меня женщины. А реагируют все одинаково. Большинство, как теперь Милана, раздвигают ноги и получают наслаждение. Те, кто начинают банально заигрывать и набивать себе цену, идут искать другого партнёра на ночь. Я много работаю и тратить время на никому не нужный, а чаще всего ещё и глупый флирт, просто не хочу. Конечно, иногда попадаются и те, кого я всё же не интересую (или могу заинтересовать после прикладывания некоторых усилий, прикладывать которые, как вы уже поняли, мне совсем не хочется). Таких обычно не много, не больше одной на текущую вечеринку и я, не задерживаясь, пропускаю эту одну из целой сотни. Считаете меня Казановой, дон Жуаном или обычным ловеласом со смазливой мордашкой? Вы не угадали. Я, словно монолитный, знающий себе цену город за моей спиной, принимаю всех, но не удерживаю уходящих. Всё же, я был рождён и воспитан именно этим местом. А вы видели, как город кого-то догоняет? Нет. И я тоже не видел. Поэтому податливость Миланы ничего не задевает во мне: ни плохого, ни хорошего. Я — город, а она — часть его. Логично, что мы рано или поздно сольёмся в одно целое.