— Пирожки, обязательно попробуй пирожки со снежникой. Вкуснее Латти их никто не печет. А еще суфле «хрустальная мечта». И сосульки, радужные сосульки ммм… И Ежик плотоядно облизалась. Я удивленно посмотрела на снежинку.
— Да ты гурман!
— Она не гурман, — буркнула Пухля. — она обжора!
Красотка, Потеряшка и Солнышко весело захихикали. Еж обиделась, распушила свои колючки и всю дорогу ворчала на моем плече, что кто-то просто ничего не понимает в кулинарии.
Когда наша скромная процессия вошла в столовую Латти отдавала четкие указания, суетившимся вокруг большого овального стола, мальчишкам в белых передниках и колпаках. Увидев меня няня раскинула руки и ласково скзала:
— Иди ко мне моя крошка. Какая же ты красивая!
В теплых объятьях Латти было так спокойно и хорошо, что терзавшая мне душу история моих родитетелей, вдруг, отошла кудо-то на второй план.
— Ты такая худенькая, того и гляди за ветром носить начнет, — приговаривала Латти, — смотри сколько я тебе всего наготовила, будем тебя деточка откармливать.
Стол в буквальном смысле ломился от яств. На хрустальном блюде возвышалась пирамидка белых пушистых шариков, смахивающих на снежки. Рядом, из похожей на лилию вазочку, действительно торчали радужные сосульки. В маленьких пиалочках было разложено что-то молочно белое похожее на желе. Из каких-то диковинных фруктов были выстроены замысловатые скульптуры. Часть блюд была накрыта большими серябряными крышками. Запах от всего этого шел совершенно фантастический.
Первая к столу ринулась Ежик, она порхала над столом и смешно шевелила своим мелким снежным носом. При этом совершенно неприлично прицмокивала и облизывалась. За грубое нарушение этикета мелкая хулиганка опять получила увесистый подзатыльник от Пухли.
Когда все расселись, Скай галантно предложил мне попробовать зеркального клопса. Передо мной на тарелке лежала эм… Вообщем рыбой ЭТО было назвать страшно. Сверкающая рыбообразная медуза, вот что ЭТО напоминало! И как бы так поприличнее отказаться? Сидящий рядом генерал, уплетал это гастрономическое безобразие за обе щеки. Ковырнула вилкой и зажмурившись проглотила кусок. На вкус ЭТО оказалось божественным. Дальше меня уговаривать было не нужно. Я совала в рот все, что видела на столе. Шарики оказались пирожками с безумно вкуснющей начинкой. Белая штуковина из пиалок — легким, воздушным паштетом. Радужные сосульки действительно были ммм… Суфле вообще не поддавалось описанию. Одним словом — «хрустальная мечта». Все было так вкусно, что я с набитым до отказа ртом радостно произнесла:
— Офэн фкуно, фо, ва фут буву выть. На меня недоуменно посмотрели все, кроме Ежика конечно. Мелкая, зарывшись носом в очередную порцию мороженного, громко и самозабвенно чавкала.
— Ну, вкусно же! — возмутилась я, прожевав очередной пирожок. — Ничего вкуснее в жизни не ела.
Латти буквально засветилась от радости. Красотка чопорно облизала малюсенькую ложечку и елейным голоском пропела:
— Да Латти, суфле нынче манифик!
Я чуть под стол не рухнула. — Красотка, ты от куда французский знаешь?
Пухля весело хмыкнула:
— А она у нас эстет!
— Да, я ценю все красивое и изящное! — Пожала плечиками-лучиками Красотка. — Вот королева Розалин меня понимала, поэтому и принесла мне из другого мира этот, как он называется?…
— Словарь, — подсказала Пухля.
— Вот, вот — словарь, — обрадовалась Красотка. — Там так много красивых слов!
— Угу, много, — не унималась Пухля, — только ты почему-то от туда выучила только два — манифик и анфан терибль.
— Ну и что? Зато это самые нужные слова. Вот смотри. Хозяйка — манифик, генерал — манифик, Ежик… — и Красотка скривившись посмотрела на лопавшую, как маленький свинтус, суфле снежинку — анфан терибль!
— А у вас тут и книги есть? — удивленно спросила я.
— Мно-о-о-го книг, — проблеяла Потеряшка, обрисовав в воздуке лапками круг, пытаясь показать сколько.
— У скользящих самая большая библиотека в королевстве, — улыбнулся Скай, — хочешь, покажу.
Об этом он мог меня и не спрашивать, при словах книги и библиотека, глаза у меня загорелись как у наркомана перед дозой.